Общество, культура и цивилизация
Найдено цитат по теме: 2273
Разница между поэзией и красивыми стихами так же велика, как между пахучим цветником и лавкой парфюмера.
Прежде, чем правда успеет послать свой победоносный свет в глубину сердца, поэзия подхватит его лучи, и вершины человечества озарятся сиянием, несмотря на то, что в низинах еще будет царить сырая ночь.
Никогда так не нужна поэзия, как в те времена, когда вследствие господства себялюбия и расчета количество материальных благ растет быстрее, чем способность освоить их согласно закону души.
Поэзия — это любовь и боль в самом чистом воплощении.
Поэзия — сестра горя; каждый страждущий и плачущий — поэт, каждая,слеза — стих, каждое сердце — поэма.
Нам не нужны поэты с хорошей грамматикой. На хорошую грамматику терпения нет. Нам нужны поэты, чтобы писали жарко и хрипло, навзрыд. Чтоб называли дерево деревом, бабу бабой, чтоб говорили "да", говорили "нет": громко и внятно, дважды и трижды, и без сослагательных форм.
Великие поэты, как и высокие горы, имеют многочисленное эхо. Их песни повторяются на всех языках, потому что имя их находится у всех на устах.
Всякий человек, великий или малый, бывает поэтом, если видит за своими поступками идеал.
Поэты и герои — одного и того же племени. Между ними нет другой разницы, кроме той, что существует между идеей и фактом. Одни осуществляют то, что другие задумывают.
Факел поэтов зажигается только о пламя любви.
Нет такой крупной философской истины, которой не мог бы воплотить поэт; философ делает истину доступной лишь для немногих умов, поэт обращается с ней ко всем сердцам.
Любимым быть своим народом — поэта высшая мечта!
Поэт в святом восторге парит, как царь, меж небом и землей. Уму людей дарована способность Воображать чего на свете нет.
Поэты — непризнанные законодатели мира.
Поэт — душа мира.
Правда природы не может быть и никогда не будет правдой искусства.
Играть на плохо настроенном инструменте — все равно, что говорить правду очень счастливому человеку или утешать очень несчастного.
Перед гамлетовским привидением поднимаются дыбом волосы, все равно, покрывают ли они верящую в привидения голову или не верящую.
Художнику следует заботиться не о том, чтобы творение его было признано, а о том, чтобы оно достойно было признания.
Надо писать природу не такой, какова она есть, а такой, какою она должна быть.
Нет на свете дела труднее, чем писать простую, честную прозу о человеке.
Такт хорошего прозаика в выборе средств состоит в том, чтоб ближе подойти к поэзии, но не перейти к ней.
Достоинство произведения искусства мы оцениваем по количеству труда, какой вложил в него художник.
С произведениями искусств, как и с людьми: они могут быть милы даже при наличии самых больших недостатков.
Любое великое произведение рождается лишь после долгого периода тихих и углубленных размышлений.
Подлинные бессмертные произведения искусства остаются доступными и доставляют наслаждение всем временам и народам.
Совершенное произведение искусства — это произведение человеческого духа и в этом смысле произведение природы.
Вполне возможно, что произведение искусства имеет нравственные последствия, но требовать от художника, чтобы он ставил перед собой какие-то нравственные цели и задачи, — это значит портить его работу.
Редко бывает, чтобы произведение искусства возбудило некоторую вражду, не возбудив, с другой стороны, некоторого сочувствия.
Выдающимся является лишь такое произведение искусства, которое одновременно представляет собою и символ и точное выражение действительности.
Публика, вечно сбитая с толку, в своем восторге воздвигает вам статуи и ломает их, чтобы ими же разбить вашу голову.
Публика любит, чтобы с нею обходились, как с женщинами, которым говоришь лишь то, что им приятно слышать.
Нет другого средства отомстить публике, как заставить ее рукоплескать нам.
Публика уважает и признает в конце концов только тех, кто ее сначала скандализовал, — носителей новизны.
Не удивительно ли, что публику, когда она хвалит нас, всегда считают компетентным судьей, но как только она порицает нас, признают неспособной говорить о произведениях ума.
Публика! Сколько нужно дураков для того, чтобы составить публику?
Публицист — это редактируемый своим журналом или газетой писатель.
Искусства, как наслаждения, всегда требуют разнообразия.
Рецензентов можно хорошо узнать за вином — они поминутно пьют за здоровье, а жить не дают никому.
Жаль, что мы не рисуем прямо глазами. Как много пропадает на длинном пути от глаз через руку к кисти.
Работа романиста — печальное ремесло. Единственно счастливые часы — это часы обдумывания плана. Все остальное время приходится сучиться и страдать.
Если романам случается оказывать такое большое влияние на нравы и привычки, то происходит это не столько к чести книг, сколько к стыду эпохи.
Задача романиста вовсе не в том, чтобы рассказывать нам великие события, а в том, чтобы передавать в интересном виде мелочи жизни.
Романы воспламеняют голову и охлаждают сердце.
Романист — это человек, на которого жизнь производит такое волнующее впечатление, что он испытывает неодолимую потребность поделиться им с другими и выбирает художественную прозу как наиболее действенную форму для облегчения своих чувств.
Чтение романов всегда будет любимым развлечением женщин; в старости они читают их, чтобы вспоминать испытанное, а в молодости, чтобы предвкушать то, что желают испытать.
Во всех романах до подробностей описаны чувства героев, пруды, кусты, около которых они ходят: но, описывая их великую любовь к молодой девице, ничего не пишется о том, что было с ним, с интересным героем, прежде: ни слова о его посещении домов, о горничных, кухарках, чужих женах.
Драматические произведения и романы продаются так же хорошо как и благочестивые книги, с той лишь разницей, что первые больше читаются, чем покупаются, последние же больше покупаются, чем читаются.
Сдержанность должна быть в искусствах тем же, что стыдливость в любви.
Символизм — необходимая характерная черта истинной поэзии... Символический характер придает стилю глубина самой мысли и эмоции, иначе говоря — в него стараются вложить больше, нежели он говорит и может сказать, — больше, чем сами вы можете сказать.
Они (символисты) — недовольные, они — люди, спешащие добиться известности. Это литературные буланжисты. Нужно жить! Нужно захватить место, сделаться популярным, прослыть талантом... И вот они бьют в барабаны.
Живописец и скульптор — оба поэты: но последний никогда не шаржирует. Скульптура не терпит ни шутовского, ни смехотворного, ни шутливого, ни даже комичного. Мрамор не умеет смеяться.
Слава поэта в итоге зависит от горячности или апатии поколений безымянных людей, которые подвергают ее испытанию в тиши библиотек.
Превозносят того драматического писателя, который умеет извлекать у публики слезы. Этою способностью обладает и самая жалкая луковица; с нею разделяет он свою славу.
В театрах проливается больше слез, чем в церквах.
В искусстве, как и во всех человеческих делах решающим является содержание.
Многие добрые писатели усердно лишают себя сна, чтобы одарить им других.
Всякий социальный слой по-своему любопытен, и художник может с равным интересом изображать манеры королевы и привычки портнихи.
Самые красивые, но пустые стихи походят на хрустальные вазы, наполненные чистой водой.
Стихи повсюду были первыми детьми гения и первыми учителями красноречия.
Некоторые мысли зарождаются в нас совершенно готовыми для стихотворной передачи, они уже сами по себе стихи. Существует что-то вроде поэзии без слов — чудная гармония мыслей между собой, которую нужно только выразить, сделать ощутимой для уха.
Стихи есть выражение мысли, среднее между разговорным языком и музыкой. Стихотворная форма — это сокращенный оркестр, камерная музыка.
Стихи и пение с точки зрения языкознания — искажение естественной речи, игра, доставляющая эстетическое удовольствие.
Небольшие жеманные стихотворения раздражают нервы больше, нежели скрип немазанных колес.
Стихотворная форма импонирует начинающим литературным и дебютирующим литераторам. Почти все мастера современной прозы начали с писания стихов. Позже они обнаружили свое критическое чутье тем, что не возвращались к стихотворным произведениям.
Стихотворство без поэзии — это букет цветов, поблекших и утративших аромат.
Суеверие — поэзия жизни, так что поэту не стыдно быть суеверным.
На сцене человек должен стоять ступенью выше, чем в жизни.
Сцена — жгучая арена; когда находишься на ней, приходишь в возбуждение и все жизненные эмоции, в сравнении с доставляемыми ею, кажутся холодными и бледными; но когда оставляешь ее, разбитый и усталый, то страшно становится от перенесенного испытания...
Сценическое искусство подобно искусству портретиста: оно должно обрисовывать характеры.
Сценичность я понимаю совсем не в нагромождении эффектов, а в том, чтобы происходящее на сцене трогало и вызывало сердечное участие зрителей.
Большое искусство не должно осквернять себя, обращаясь к безнравственным сюжетам.
Нынешнее творчество на всех поприщах, за исключением наук, напоминает мне электричество — яркий свет без огня.
Пороки, злоупотребления, — они не меняются, но перевоплощаются в тысячи форм, надевая маску господствующих нравов; сорвать с них эту маску и показать их в неприкрытом виде — вот благородная задача человека, посвятившего себя театру.
Театр — высшая инстанция для решения жизненных вопросов.
Театр — это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра.
Мы никогда не должны забывать, что театральные подмостки служат всенародной школой.
Есть два способа живо заинтересовать публику в театре: при помощи великого или правдивого. Великое захватывает массы, правдивое подкупает отдельных лиц.
Театр не есть страна реального: в нем картонные деревья, полотняные дворцы, тряпичное небо, стеклянные брильянты, поддельное золото, румяна на щеках, солнце, выходящее из-под земли. Театр в то же время — это страна истинного: на сцене — человеческие сердца, за кулисами — человеческие сердца, в зрительном зале — человеческие сердца.
Я не знаю профессии, которая требовала бы более изысканных форм и более чистых нравов, чем театр.
Театр должен просвещать ум. Он должен наполнять светом наш мозг. Пусть же учат народ видеть вещи, людей, самого себя и ясно судить обо всем этом. Радость, сила и просвещение — вот три условия народного театра.
Если бы смысл театра был только в развлекательном зрелище, быть может, и не стоило бы класть в него столько труда. Но театр есть искусство отражать.
Театр — счастливец, он и в дни мира, и в дни войны, в дни голода и урожая и в дни революции и мира оказывается нужным и наполненным.
Театру нужно то, что просто и сильно, без завитушек.
Грубые заурядные умы выносят из чтения лишь бледное, незначительное удовольствие. Театр, напротив, изображает все, ничего не оставляя воображению: вот почему он вполне удовлетворяет большинство.
Театр — канал, посредством которого льется непосредственно в народные массы то, что вырабатывает наука и знание.
Техника в соединении с пошлостью — это самый страшный враг искусства.
Образованные народы давно считали трагедию одним из прекраснейших искусств.
Только трогательное действует в искусстве неотразимо. Тот, кто умеет растрогать, умеет все.
Трудность есть монета, которую ученые, так же, как и художники, употребляют для того, чтобы не выказать тщету своего искусства.
Тщеславие — неизбежный недостаток всех выдающихся людей, особенно же тех, что завоевали себе положение литературой или музыкой. Художник, который не тщеславен, похож на женщину, не желающую нравиться, — оба скучны.
Художник не может рассматривать стихийный успех, как истинный критерий ценности своего произведения.
Беззаботная, легковесная фантазия никогда не создаст подлинно ценного произведения искусства.
Игра на фортепиано — движение пальцев; исполнение на фортепиано — движение души. Обычно мы слышим только первое.
Свести искусство к вопросу "формы" значит умалить и сузить его сверх всякой меры.
Лучшие произведения фотографии кроют в себе страшный недостаток, исключающий их из области искусства: они не продуманы. Литература также имеет своих фотографов; они зовутся реалистами.
Только тогда по-настоящему хвалят художника, когда при виде его творения забывают о похвалах.
Лицо художника проявляется в его противоречивости.
Можно быть ученым с учеными, но с художниками нужно быть поэтом.
Художник принадлежит своему времени, он живет его нравами, привычками, разделяет его взгляды и представления.