Годы жизни: 1713 г. - 1784 г.
Французский писатель, философ-просветитель. Основатель и редактор "Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел". Выступал с непримиримой критикой абсолютизма, христианской религии и церкви, отстаивал (опираясь на сенсуализм) материалистические идеи.
Цитаты автора
Найдено цитат автора: 72
Я говорю вам, что никакого Бога нет; что сотворение мира — пустая фантазия, что если чудеса мира физического обнаруживают некий ум, то безобразия в нравственном мире уничтожают всякое провидение. Если бы даже было доказано (чего на самом деле нет), что всякое зло служит источником какого-нибудь блага, что ко благу привела гибель Британика, лучшего из государей, и власть Нерона, наинегоднейшего из людей, — то как доказать, что нельзя было достигнуть той же цели, не прибегая к тем средствам? Допускать пороки, чтобы усилить блеск добродетелей, — это значит компенсировать очень легковесным преимуществом весьма тяжелое бедствие.
Для истины — достаточный триумф, когда ее принимают немногие, но достойные: быть угодной всем — не ее удел.
Умный человек есть сочетание безумнейших молекул.
Первый шаг к философии — неверие.
Что такое истина? Соответствие наших суждений явлениям.
Мы располагаем тремя главными средствами исследования: наблюдением природы, размышлением и экспериментом. Наблюдение собирает факты; размышление их комбинирует; опыт проверяет результат комбинаций. Истинный метод философствования был и будет заключаться в том, чтобы умом проверять ум, чтобы умом и экспериментом контролировать чувства, чувствами познавать природу, изучать природу для изобретения различных орудий, пользоваться орудиями для изыскания и усовершенствования знаний, которые необходимо предоставить народу, чтобы научить его относиться с уважением к философии..
Разве тот, кто вас слушает, обладает лучшими данными, чем тот, кто говорит? Отнюдь нет. А потому едва ли и два раза на день во всем большом городе вас понимают так, как вы говорите.
Если хотите поколебать гипотезу, предоставьте ей полный простор.
Кто сомневается потому, что не знает оснований достоверности, тот простой невежда. Настоящий скептик тот, кто подсчитал и взвесил основания.
Если обладать умом — не добродетель, то не обладать им — не порок.
Умен лишь тот, кто так же глуп, как мы.
Требуется больше мужества, нежели принято думать, чтобы назвать себя своим настоящим именем.
Умный человек видит перед собой неизмеримую область возможного, глупый же считает возможным только то, что есть. Вследствие этого один может сделаться робким, другой дерзким.
Верх безумия — ставить себе целью уничтожение страстей.
Правда, добро и красота имеют свои права; их оспаривают, но в конце концов ими восхищаются; то, что не отмечено их печатью, может некоторое время вызывать восхищение, но в конце концов вызовет зевоту.
Если и существует свобода, то вследствие незнания. Когда перед нами две возможности и у нас нет причины для предпочтения одной из них, тогда лишь мы выбираем ту из них, которую хотим.
Прежде всего неправда, что нападать на того, кто не может за себя отомстить, — трусость. Достаточно, чтобы он этого заслуживал. И вовсе не безумие нападать на того, кто отомстит за себя. Когда дело касается добродетели, невинности истины, не бояться мести — это акт благородства. Не все те, которые подвергают себя гневу негодяя, — безумны.
Нет ничего более противоречащего природе живого, одушевленного и чувствующего существа, чем покой.
Излагать истину некоторым людям — это все равно, что направить луч света в совиное гнездо. Свет только попортит совам глаза, и они поднимут крик. Если бы люди были невежественны только потому, что ничему не учились, то их, пожалуй, еще можно было бы просветить; но нет, в их ослеплении есть система. (...) Можно образумить человека, который заблуждается невольно; но с какой стороны атаковать того, кто стоит на страже против здравого смысла?
Правдивость не лишена пикантных черт, которые можно уловить, если обладаешь гениальностью.
Гении читают мало, делают много и сами создают себя.
В литературе говорится: "О вкусах не спорят"; если подразумевается, что никогда не стоит спорить с человеком о том, каков его вкус, то это глупость; если же под этим подразумевается, что среди вкусов нет ни хорошего, ни дурного, то это ложь.
Лица, столь сильно ненавидящие гениев... считают себя гениальными.
Книга, над которой зеваешь, не вредит никому.
Награждая хороших, мы тем самым наказываем дурных.
Природа напоминает женщину, любящую переодеваться, — ее разнообразные наряды, от которых ускользает то одна часть тела, то другая, дают надежду настойчивым поклонникам некогда узнать ее всю.
Люди плохо учитывают, как суровы законы отыскания истины и как ограниченно число наших средств. Все сводится к тому, чтобы от чувства восходить к размышлению, а от размышления обращаться к чувствам: погружаться в себя и непрерывно выходить наружу — это труд пчелы. Все наши заготовки тщетны, если не входить в улей, богатый воском. Накопленный воск бесполезен, если не уметь делать соты.
Нужно стремиться к тому, чтобы сделать философию популярной. Если мы хотим, чтобы философия прогрессировала, приблизим народ к уровню философов.
Мой читатель, читая меня, неизменно помни, что природа — не Бог, человек — не машина, гипотеза — не факт, и будь уверен, что если ты усмотришь в моей книге что-нибудь противоречащее этим принципам, значит, ты меня совсем не понял во всех этих местах.
Вообще всякий язык беден для писателей с живым воображением.
Счастье и несчастье не относятся друг к другу так, как мрак и свет; одно не является просто отсутствием другого.
Мы не знаем почти ничего. Однако сколько написано сочинений, авторы которых утверждают, что они что-то знают!
Без идеи целого нет философии.
Неудобство не в том, что имеешь взгляды, а в том, что ими ослепляешься, предпринимая опыт.
Вопрос, почему нечто существует, — самый трудный из всех предлагаемых философией; на него отвечает только откровение.
Если вас смущает вопрос о том, что первоначальнее — яйцо или курица, то, значит, вы предполагаете, что животные с самого начала были таковы, какими они являются сейчас. Какое безумие!
Гораздо легче обойтись без обедни и проповеди, чем без башмаков.
Таланты — не дворянство, чтобы передаваться от поколения к поколению.
Человек создан, чтобы жить в обществе; разлучите его с ним, изолируйте его — и мысли его спутаются, характер ожесточится, сотни нелепых страстей зародятся в его душе, сумасбродные идеи пустят ростки в его мозгу, как дикий терновник среди пустыря.
Разве вам не известно, что настоящее блаженство заключается в том, что все люди нуждаются друг в друге, и что вы ожидаете помощи от себе подобных точно так же, как они ждут ее от вас?
Где бы ты ни очутился, люди всегда окажутся не глупее тебя.
Можно обнаруживать постоянство при малодушии и скудоумии; но твердость может обнаруживать только характер, отличающийся силой, возвышенностью, умом. Легкомыслие, податливость и слабость противоположны твердости.
Напрасно трус бьет себя кулаком в грудь, чтобы набраться храбрости; ее нужно иметь прежде того и лишь укреплять в общении с теми, кто ею обладает.
Жизнь злых людей полна тревог.
Когда мужчины неуважительно относятся к женщине, это почти всегда показывает, что она первая забылась в своем обращении с ними.
Женщины пьют льстивую ложь одним глотком, а горькую правду каплями.
Любовь часто отнимает разум у того, кто его имеет, и дает тем, у кого его нет.
Глубокие мысли — это железные гвозди, вогнанные в ум так, что ничем не вырвать их.
Крайняя чувствительность создает посредственных актеров, средняя чувствительность дает большинство плохих актеров и только ее отсутствие дает великих исполнителей.
Совершайте добро, пока вы существуете...
Быть добродетельным, дабы попасть в рай, значит ссужать деньги за большие проценты, причем кредитор, к сожалению, выкладывает монеты очень сомнительного достоинства.
Если вы услышите, что женщина злословит о любви или что литератор пренебрежительно отзывается о публике, то знайте, прелести первой стали увядать, а талант второго начал тускнеть.
Искренность — мать правды и печать честного человека.
Истина любит критику, от нее только выигрывает, ложь боится критики, ибо проигрывает от нее.
Нежданно-негаданно попадает человек на край своей могилы, как рассеянный — в дверь своей квартиры.
Мудрость есть ничто иное, как наука о счастье.
Необходимо разрешить народу сатиру и жалобу: скрытая ненависть опаснее, чем открытая.
Продолжительное несчастье примиряет с женщиной всех мужчин, а потеря красоты — всех женщин.
Врачи непрестанно трудятся над сохранением нашего здоровья, а повара — над разрушением его; однако последние более уверены в успехе.
Религия и законы — пара костылей, которую не следует отнимать у людей, слабых на ноги.
Роскошь разоряет богатого и усугубляет нужду бедных.
Влияние роскоши на нравы самое вредное...
Живописец и скульптор — оба поэты: но последний никогда не шаржирует. Скульптура не терпит ни шутовского, ни смехотворного, ни шутливого, ни даже комичного. Мрамор не умеет смеяться.
Хороший стиль кроется в сердце.
Я не знаю профессии, которая требовала бы более изысканных форм и более чистых нравов, чем театр.
Для того, чтобы трогать, не нужно быть растроганным.
В природе человеческой — два противоположных начала: самолюбие, влекущее нас к себе самим, и доброжелательность, толкающая нас к другим. Если бы одна из этих пружин сломалась, человек был бы злым до бешенства или великодушным до безумия.
Чувствительность вовсе не качество великого гения. Он любит справедливость, но держится этой добродетели, не чувствуя сладости ее. Не голова его, а сердце творит все.
Эскиз — продукт пыла, гения; картина же — произведение труда, терпения, долгой подготовки и законченной опытности в искусстве.
Истинное искусство состоит в умении скрывать искусство.
Недоверчивость — порок глупца; доверчивость слабость умного.
Простота — одно из главных качеств красоты; она неотъемлемый признак возвышенного.