Годы жизни: 1802 г. - 1885 г.
Французский писатель-романтик. Его произведения ("Отверженные", "Труженики моря", "Человек, который смеется", "93-й год"), изображающие жизнь разных слоев французского общества, проникнуты демократическими, гуманистическими идеалами.
Цитаты автора
Найдено цитат автора: 115
Одиночество — яд заключен в этом слове.
Великие люди редко появляются в одиночестве.
Одиночество всегда так действует на ум: оно развивает поэзию, кроющуюся в каждом человеке.
Слова людей, сильных духом, приобретают особое величие перед лицом смерти.
Дай дозреть мысли, но не перезреть: перезрелые мысли, как и плоды, впрок не идут.
Можно сломать шпагу, нельзя истребить идею.
Побеждать — глупейшее занятие. Не победить, а убедить — вот что достойно славы.
Смех — это солнце: оно прогоняет зиму с человеческого лица.
Глаз человека создан так, что в нем видны достоинства его обладателя. Взгляд наш говорит о том, сколько человеческого заключено в нас. Мы заявляем о себе светом, горящем в нашем взоре. Ничтожная душонка только мигает, вольная душа мечет молнии.
Лицо человека всегда отражает его внутренний мир, и ошибочно думать, будто мысль лишена окраски.
Меняйте ваши мнения, сохраняйте ваши принципы: меняйте листья, сохраняйте корни.
Кому доступно чувство гнева, тем доступно и чувство любви.
Во внутреннем мире человека доброта — это солнце.
В этом мире только одна вещь, перед которой должны преклоняться, это — гений, и одна вещь, перед которой следует пасть на колени, — это доброта.
Быть добрым совсем нетрудно: трудно быть справедливым.
Наполовину друг — предатель вполовину.
Надо уметь часто повиноваться женщине, чтобы иметь право иногда ею повелевать.
Мужчину порабощает не только душа женщины, но и тело, и чаще тело, чем душа. Душа — влюбленная, тело — любовница.
В любви, как в солнце, вся краса...
Самое большое счастье в жизни — это уверенность, что тебя любят.
Иллюзия — главное основание грез; отнимите у любви иллюзию, и вы отнимете у нее пищу.
Любовь — как губка; когда губка насыщена водою, целое море может пролиться над нею, не прибавив к ее содержимому ни одной капли.
Любовь к женщине имеет для нас великое, ничем не заменимое, значение; она подобна соли для мяса: пропитывая сердце, предохраняет его от порчи.
При первой любви душу берут раньше тела; позже тело берут прежде души, а иногда и совсем не берут души.
Любовь — как дерево; она вырастает сама собой, пускает глубоко корни во все наше существо и нередко продолжает зеленеть и цвести даже на развалинах нашего сердца.
Истинная любовь не знает пресыщения. Будучи всецело духовной, она не может охладиться.
Первый симптом любви у молодого человека — робость, а у девушки — смелость. Оба пола проявляют тенденцию к сближению и каждый воспринимает качества другого.
Никакая внешняя прелесть не может быть полной, если она не оживлена внутренней красотой. Красота души разливается подобно таинственному свету по телесной красоте.
Сорок лет — старость юности, пятьдесят — юность старости.
Когда веселость примешивается к морщинам, она очаровательна. Какой-то ореол озаряет радостную старость.
У каждого человека три характера: тот, который ему приписывают, тот, который он сам себе приписывает, и, наконец, тот, который есть в действительности.
Нигде ум не встречает таких необычных проблем, как в глубине человеческого сердца: нигде ему не приходится наталкиваться на более сложные, таинственные, неуловимые и страшные задачи... Да, есть нечто, более высокое, чем небо: это — человеческая душа.
Гораздо точнее можно судить о человеке по его мечтам, нежели по его мыслям.
Аристократия гордится тем, что женщины считают обидным, — старостью; но и женщина, и аристократия питают одну и ту же иллюзию — сохраниться.
Безобразное, как и прекрасное, имеет право на существование, которое кроется в глубине вечной красоты.
Бессонница — это насилие ночи над человеком.
Любовь к ближнему, хорошо понятая, начинается с самого себя.
Чтобы оплодотворить борозду, где прозябает будущность свободных народов, нет надобности проливать кровь — достаточно распространять идеи.
Быть полезным — это только быть полезным, быть прекрасным — это только быть прекрасным; но быть полезным и прекрасным значит быть великим.
В мысли есть воля, в воображении ее нет.
Герб для умеющих разбирать его — есть алгебра и язык. Вся история второй половины средних веков написана в гербах, как история их первой половины — в символизме романских церквей. Это иероглифы феодализма после иероглифов теократии.
Пусть всеобщее голосование имеет свои темные стороны, но все-таки это единственный способ разумного правления, ибо представляет собой мощь, превосходящую грубую силу.
Начала, заложенные в детстве человека, похожи на вырезанные на коре молодого дерева буквы, растущие вместе с ним, составляющие неотъемлемую часть его.
Долг — начало рабства, даже хуже рабства, потому что кредитор неумолимее рабовладельца: он владеет не только вашим телом, но и вашим достоинством и может при случае нанести ему тяжкие оскорбления.
Жизнь, как ткань, которую годы превращают в лохмотья, все же сверкает кое-какими блестками — немногими мгновениями любви, без которых она была бы одним тряпьем.
Жизнь — цветок, любовь — мед из него.
"Уважение к закону" — это английское изречение. В Англии так почитают законы, что никогда не изменяют их. От затруднения избавляются, не исполняя их... На них перестают обращать внимание.
Кто достоин каторги, тот уже на каторге. Заслужить цепи — все равно, что носить их.
Идеи — редкая дичь в лесу слов...
Какой поток представляют собой идеи! Как быстро затопляют они все, что призваны разрушить и поглотить, и с какой скоростью прорывают они страшные пропасти!
В наш век горизонт искусства значительно расширился. Некогда поэт обращался к публике, теперь — к народу.
Тот пуст, в ком нет любви нисколько. Любовь ярка, как солнца свет. Лазурно небо днем, но только Закат настал — как мир ослеп.
Быть малым и нападать на великого — это подвиг храбрости. Заманчиво положение блохи в гриве льва. Униженный лев чувствует, как его кусает это маленькое, ничтожное создание, а блоха может сказать: "Во мне течет львиная кровь".
Мысль есть труд ума, мечта — это наслаждение. Заменить мысль мечтой значит — смешать ад с пищей.
Мудрый человек мужает, но не стареет.
Музыка — это пары искусства. Она то же для искусства поэзии, что грезы для мысли, что для океана волн — океан облаков над ним.
Что характеризует истинных мыслителей — это смесь таинственности и ясности.
Где есть мысль, там есть сила.
Величие народа не измеряется его численностью, как величие человека не измеряется его ростом; единственной мерой служит его умственное развитие и его нравственный уровень.
Между кормилицей, питающей своим молоком, и наставником, питающим своим умом, большое сходство. Нередко воспитатель дороже родного отца, так же, как кормилица выше родной матери.
Настойчивость для мужества — то же самое, что колесо для рычага: это беспрерывное обновление точки опоры.
Убийство нации невозможно. Право — светило: оно переживает затмение и появляется снова.
С нации нельзя спороть метку, как с носового платка.
Любви всего мало. Она обладает счастьем, а хочет рая, обладает раем — хочет неба. О любящие! Все это есть в вашей любви. Сумейте только найти.
Невежество побуждает нас к попытке. Невежество открыто для мечтаний, а пытливое мечтание — сила... Знай Колумб получше космографию, он не открыл бы Америки.
Засыпьте пропасть невежества, и вы уничтожите притон преступлений.
О, род человеческий! Несмотря на столько прожитых лет, твой старый закон ненависти самый сильный из всех. Евангелие по-прежнему — громадное мертвое светило.
Несчастье, как огонь в сухих ветвях, живо пожирает наши поблекшие дни.
С нигилизмом невозможно спорить. Философия, которая все сводит к одному слову "нет", не оставляет пути для мысли. На "нет" имеется один ответ: "Да".
Опасность — непобедимый примиритель: в последний час атеист взывает к Богу, роялист — к республике.
По капризной воле фараонов воздвигались колоссальные пирамиды; и когда эти гиганты человеческого труда были выстроены ценою страдания народов, работавших под знойными лучами солнца и палящими ветрами, чем стали они для фараонов?.. Могилами.
Облака и одеяния служат препятствием к созерцанию. Красота и беспредельность хотят быть созерцаемы без покровов.
Прошение о помиловании — это веревка, на которой человека держат над пропастью и треск которой он слышит каждую минуту, пока она не порвется, — все равно как если бы нож гильотины грозил падением в течение полутора месяца.
Популярность — слава, разменянная на медяк.
Похвала — без ног, порицание — с крыльями.
Не искореняйте пороков, если желаете иметь прелестных женщин; иначе вы уподобитесь тем, которые, восхищаясь бабочкой, уничтожают гусеницу.
Поэзия — не в форме мыслей, а в самих мыслях. Поэзия — это все, что есть искреннего и задушевного во всем.
Великие поэты, как и высокие горы, имеют многочисленное эхо. Их песни повторяются на всех языках, потому что имя их находится у всех на устах.
Правда и свобода имеют ту хорошую сторону, что все, что делают для них или против них, одинаково служит им на пользу.
Право — это все то, что истинно и справедливо.
При монархии правосудие исходит от короля. При республике оно должно исходить от народа.
Природа — это вечная двуликость.
Реакция — барка, плывущая против течения, но не препятствующая реке течь по своему направлению.
Грубые проявления прогресса называются революциями. Когда они кончаются, можно заметить, что человечество получило хорошую встряску, но зато подвинулось вперед.
Республика — это утвердившаяся революция.
Идет ли дело о театре, трибуне или прессе, ни одна из отдушин, через которые вырывается умственная свобода, не может быть без опасности закрыта.
Странная вещь: после десяти веков прогресса свобода ума провозглашена, а свобода сердца — нет. Однако любить — не менее великое право человека, чем мыслить... Если свобода совести имеет право на существование, то именно в любви.
Сознание права развивает сознание долга. Всеобщий закон — это свобода, кончающаяся там, где начинается свобода другого.
Кто неспособен быть бедным, тот неспособен быть свободным.
Когда волосы ваши поседели, не вспоминайте более ни тех убеждений, которые вы некогда отстаивали, ни тех женщин, которых любили в молодости. Тогда и те женщины и те убеждения покажутся вам слишком уродливыми, старыми, дряблыми, беззубыми, морщинистыми, глупыми.
Всякая социальная доктрина, пытающаяся разрушить семью, негодна и, кроме того, неприменима. Семья — это кристалл общества.
Что слава? Нелепые крики. Свет мелок, куда ни взгляни. В нем многие тем и велики, Что низки, ничтожны они...
Деспоты содействуют работе мыслителей. Скованное слово — страшное слово. Писатель усиливает свой слог вдвое и втрое, когда молчание навязывается властителем народу... Тирания вынуждает писателя уменьшать свой круг, благодаря ему увеличивается сила.
От слога зависит прочность произведения и бессмертие поэта. Красивые выражения украшают красивую мебель, сохраняют ее. Это в одно и то же время украшение и вооружение. Слог для идеи — то же, что эмаль для зуба.
События и люди, когда мы от них удаляемся, постепенно увеличиваются в нашем воображении, точно скалы во мгле.
Что такое совесть? Это компас среди неведомого.
Ваше правосудие — это совесть.
Идя с глазами, всегда обращенными к солнцу, ты никогда не увидишь тени.
Софист — это фальшивомонетчик; последний лишает ценности монету, первый извращает ум и делает его негодным. Иной софист, остроумием которого восхищаются наивные люди, лишь нагло издевается над человеческой совестью.
Стиль — как хрусталь: от чистоты его зависит блеск.