Общество, культура и цивилизация
Найдено цитат по теме: 2273
В так называемом большом свете личность сама по себе заслуга человека, его талант мало обращают на себя внимания, чтобы не сказать — в грош не ставятся. Здесь, главным образом, принимается во внимание родословная человека, потом его связи, затем его внешность.
Великие люди близки к сумасшествию. Только из натянутой струны мы можем извлекать чудные, гармонические звуки, но вместе с тем ежечасно, ежеминутно рискуем, что струна порвется.
Мир изобилует великими людьми. Разве каждая деревня, каждый город, каждый край не имеет своего великого человека?
Характерный признак великих людей — это употребление их гения и способностей на общее благо.
Великие люди, подобно звездам, часто обращают на себя внимание только тогда, когда они погасли.
Великим государственным человеком бывает тот, после кого остаются великие и полезные для Отечества памятники.
Великие люди выражаются, как природа, — то есть просто; они действуют одновременно и своей простотой, и уверенностью: они говорят поучительным тоном, и народ им верит.
Некоторые люди велики благодаря тому, чего они не совершили, другие — благодаря тому, что совершили.
Быть полезным — это только быть полезным, быть прекрасным — это только быть прекрасным; но быть полезным и прекрасным значит быть великим.
Разве вы не заметили, что великие люди переводятся? Великих людей уже нет, потому что человечество сильно выросло.
Сколько тысяч человек пожертвовало жизнью лишь для того, чтобы Цезарь мог быть великим.
Великие люди подобны метеорам: сверкнули и сгорели, осветив мир.
Прошедшее и будущее осеняет одних только великих людей, точно так же, как восход и заход солнца золотит только вершины гор.
Велик тот человек, кто глиняной утварью пользуется, как серебряной, но не менее велик и тот, кто серебряной пользуется, как глиняной.
Одиннадцать двенадцатых всех великих людей истории были лишь представителями какого-то великого дела.
Истинное величие зиждется на сознании собственной своей силы, ложное же — на сознании слабости других.
По какому признаку можно установить величие человека? По господству его идей, когда его принципы или его система торжествуют, несмотря на его смерть или поражение.
Люди, стремящиеся к величию, суть по обыкновению злые люди: таков их единственный способ выносить самих себя.
Ни один человек, желавший достигнуть величия, не достигал его.
Величие походит на огонь: оно блещет настолько же, насколько уничтожает.
Займи место ниже, чем тебе подобает. Лучше, если тебе скажут: взойди выше, нежели: сойди вниз. Кто возвышает себя, того Бог унижает, а кто себя смиряет, того Бог возвышает.
Что в слабых высокомерие, то в сильных — возвышенность, точно так же, как сила больных — бешенство, а сила здоровых — крепость.
Иные люди взбираются до высокого положения в жизни, как трубочисты, проползшие через темные, удушливые и грязные дымоходы и сплошь покрывшиеся копотью и сажей.
Высокие сосны чаще вырываются бурей, высокие башни обрушиваются с наибольшим шумом и молнии обыкновенно ударяют в вершины гор.
После тех лиц, которые занимают самые высокие посты, я не знаю более несчастных людей, чем те, кто им завидует.
Дворянские гербы — это вывески отелей, где не принимают путешественников.
Нельзя не смеяться над ослеплением тех, которые думают, что их эфемерная власть заставит замолчать голос грядущих веков.
Гордость нередко бывает препятствием к истинному величию.
Хорошие и дурные государи были одинаково восхваляемы при своей жизни, и еще кажется, что последним больше расточали низкой лести.
Макушки высоких деревьев более подвержены ударам грома.
Те, которых счастье вытащило из грязи, взбираются на ходули опасаясь снова упасть в нее.
Дворянин без заслуг — это сосуд, у которого есть только этикетка.
В великих делах достаточно даже и того, чтобы желать их сделать.
Между истинными достоинствами великого ума или великого сердца и всеми другими преимуществами ранга, происхождения и богатства существует такое же отношение, как между действительными королями и театральными.
Жизнь — легка для сов, даль не манит их; орел же стремится подняться к солнцу, хотя может упасть с выжженными глазами, с разбитым крылом и стать игрушкой волн морских.
Высшие звания суть несколько лишних слов для эпитафии.
Почитать человека следует не по знатности его происхождения, а по происхождению его знатности.
Знатность редко является результатом доблести; доблесть же — еще реже результатом знатности.
Нет идиота, который не думал бы, что он великий человек, нет такого осла, который, созерцая себя в реке, не смотрел бы на себя с удовольствием и не находил бы у себя черт коня.
Известность есть скорее результат желания выставить себя напоказ, нежели истинной заслуги, некоторой напыщенности, нежели действительного величия.
Не так легко приобресть известность произведением совершенным, как доставить успех произведению непосредственному благодаря известности, уже приобретенной.
Дух умеренности и определенного рода мудрость в поведении оставляют людей в неизвестности; чтобы быть известным и заслужить удивление, нужны великие добродетели или, пожалуй, великие пороки.
Достаточно иметь широкие плечи, упругие икры и мощный бас, да быть при этом веселым малым, льстецом, а в случае чего — и негодяем, чтобы импонировать людям, чтобы прослыть титаном, гением и еще бог весть чем.
В борьбе честолюбия, в бурных домогательствах власти как незначительна преграда, отделяющая крайности судьбы! Всего несколько шагов от трона до тюрьмы, от дворца до могилы.
Горек лавра лист: да, горечь ощущает, Его кто ищет и кто им обладает.
Маленькие люди становятся великими, когда великие переводятся.
Всякая медаль не только блестит, но и отбрасывает тень.
Высокие места делают людей великих более великими, а низких — более низкими.
О людях следует судить по местам, а не о местах по людям.
Тому, кто добивается великого, нечего бояться прозвища мечтателя, энтузиаста или фантазера, ибо прозвища скорее бесчестят дающего их, чем получающего.
Если ты мудр, то благодаря себе самому, если велик — то благодаря счастью.
В свете всякого принимают за того, за кого он себя выдает, и он вынужден за кого-нибудь себя выдавать, ибо охотнее терпят неприятных, докучливых людей, чем незначащих.
Желание нравиться своему веку часто бывает поводом к тому, чтобы не нравиться потомству.
Поднимающегося редко кто поддерживает, падающего же многие подталкивают.
Поднимаясь слишком высоко, только ускоряешь свое падение.
Тот, которого почитают и в его падении, доказывает, что он достоин был уважения и во время его благополучия.
По капризной воле фараонов воздвигались колоссальные пирамиды; и когда эти гиганты человеческого труда были выстроены ценою страдания народов, работавших под знойными лучами солнца и палящими ветрами, чем стали они для фараонов?.. Могилами.
Сам черт не разберет, отчего у нас быстрее подвигаются те, которые идут назад.
Остановиться можно при подъеме, но не при падении.
Займите место и положение, подобающее вам, и все признают это. Свет должен быть справедлив. Он с глубоким равнодушием предоставляет каждому назначить себе цену.
Популярность — преимущество, приобретаемое главным образом отрицательными качествами, и чем меньше у кого-либо притязаний на то, чтобы вызвать удивление, тем больше прав на то, чтобы пользоваться любовью.
Популярность — слава, разменянная на медяк.
О, великая чаша популярности, сладко пить из нее, но как тяжело, когда она опрокидывается!
Популярность точно так же, как и воздух, есть сила, которая поднимает, но не носит.
Не почести, титулы, величие составляют для человека реальную ценность, но мнение, которое имеет о них публика.
Новые почести походят на новые платья: их надо поносить для того, чтобы они хорошо сидели.
Тот, кто постоянно хвастает заслугами своих предков, этим самым сознается в своем низшем положении.
Напрасно хвастаешься ты своими предками, если твои потомки не смогут гордиться тобою.
Гордиться доблестями своих предков — это искать между корнями плоды, которые должны были бы висеть на ветвях.
Гораздо почетнее прославить свой род, чем происходить из прославленного рода.
Нет ничего проще, чем величие; воистину, быть простым — значит быть великим.
Пьедестал, который человек с поспешностью возводил для своего изваяния, часто превращается в лобное место.
Многие из тех, что при жизни возведены были на пьедестал, никогда не будут иметь статуи после смерти.
Тот, кто мало знает свет, готов преклонять перед ним колени и обожать его; кто же знает его хорошо, тот больше всего презирает его.
Свет — комедия; лавровый лист, сегодня венчающий чело избранника, завтра может попасть в суп.
Человек очень силен, когда довольствуется тем, что он есть, и очень слаб, когда хочет подняться выше человечества.
Слава давно вызывала улыбку у мудрецов; это — нечто, ничто, слово, иллюзия, дым, и зависит больше от стиля историка, чем от имени, которое оставляет по себе человек.
О славе можно сказать то же, что и о фортуне: желая получить от нее слишком много милостей, попадают к ней в немилость.
Обыкновенная душа убегает из здания своей славы, готового обрушиться; душа великая погребает себя под его развалинами.
Слава твоя — как тень твоя: то она идет впереди тебя, то следует за тобою; иногда она больше тебя, иногда — меньше.
Слава не может насытить и дать наслаждение тому, кто украл ее, а не заслужил; она производит постоянный трепет только в достойном ее.
Что слава? Нелепые крики. Свет мелок, куда ни взгляни. В нем многие тем и велики, Что низки, ничтожны они...
Слава есть приманка глупости, а благородство служит ей личиною.
Только жизнь, претерпевшая страдания и нужду, дает человеку возможность достигнуть венец славы.
Каждый венец славы есть вместе с тем терновый венец.
Слава человеческая кажется такой ничтожной, когда подумаешь, что лучшие из людей имели своих жестоких клеветников и что худшие нашли своих панегиристов.
Будем презирать славу и почет — низкие и презренные, которые люди заставляют нас приобретать плутовски гнусными средствами, ценой какой угодно низости; быть так чтимым — бесчестие. Научимся также быть не более жадными к славе, чем способны заслужить ее.
Можно принять за правило, что в каждом государстве жажда славы растет вместе со свободой подданных и уменьшается вместе с ней: слава никогда не уживается с рабством.
Моя истинная слава — не срок выигранных битв, а мой гражданский кодекс.
Никто так искренне не презирает славу, как те, которые не имеют на нее никакого права.
Истинная слава состоит в том, чтобы делать то, что достойно быть описанным, и писать то, что достойно быть прочитанным.
Певец любви, певец богов, Скажи мне, что такое слава? Могильный гул, хвалебный глас, Из рода в роды звук бегущий, Или под сенью дымной кущи Цыгана дикого рассказ?
Даже мудрецы избавляются от страсти к славе после всего другого.
Слава, не приносящая нам счастья, — пустая молва; слава, не приносящая счастья нашим подчиненным, — позор.
Слава и честь — близнецы, однако же в том роде, как Диоскуры, из коих Поллукс был бессмертен, а Кастор — смертен: слава есть сестра бессмертной чести.
Обыкновенно бывает даже так, что чем позже слава приходит, тем дольше ей суждено длиться, как и вообще все превосходное созревает медленно.
Печально опираться на славу других, ибо с падением этих устоев рушится все здание.
Статуи, воздвигаемые живым, сделаны из снега и тают в лучах правды.
Жизнь всех величайших людей выражалась больше в их стремлениях и усилиях, чем в осуществлении этих стремлений; а потому справедливо оценивать их можно по их стремлениям и чувствам, а не по тому, что им удалось совершить.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.