Человек
Найдено цитат по теме: 5556
Сладостна радость в печали! Подобно весеннему ветру, она размягчает ветку дуба, и молодая завязь поднимает свою зеленую головку.
Самые надежные и чистые радости человеческой жизни достигаются без душевных волнений и вспоминаются без угрызений совести.
Чрезмерная радость вызывает скорее слезы, чем смех.
Не унывай, о сердце! Радость исходит из печали; восходу солнца предшествует утренний ливень.
Такова человеческая радость: она бывает сильной и глубокой лишь тогда, когда человек не знает будущего.
Великая радость, как и великое горе, безмолвна.
Разочарование, как все моды, начав с высших слоев общества, спустилось к низшим, которые его донашивают, и те, которые больше всех и в самом деле скучают, стараются скрыть это несчастье, как порок.
Я думаю, что разочарование бывает иногда полезным лекарством, и мы в его уединении, как Тициан в его любимых сумерках, лучше и глубже понимаем цвета предметов, чем при ослепляющем солнечном свете.
Земной рай находится в хорошей книге и в чистой совести.
Было бы сердце, а печали найдутся.
Как мать, проснувшись, протягивает руку к ребенку, так и больное сердце, пробужденное от снов в ночи, тотчас же отдается своей муке.
Скорбь безгранична, радость имеет пределы.
У чрезмерной радости те же признаки, что и у чрезмерной скорби.
Одна вырвавшаяся украдкою слеза трогает нас более, чем потоки слез; скорбь — самая трогательная.
Бывают слезы горя и слезы радости; очей, наполненных последними, что-то не видать.
В слезах мы ищем доказательства горя и не столько следуем влечению скорби, сколько показываем ее другим.
Горе — роковой удел жизни. Если боги сделали для нас слезы столь легкими, то они же дали нам столько поводов проливать их.
Роза, которая от жгучих лучей солнца начинает вянуть, набирается свежести и силы от росы — слез Авроры. Так и мы часто находим в слезах горя самую сладкую утеху для сердца.
Тот, кто провел жизнь свою в духовном совершенствовании, не может быть недоволен, потому что то, чего он желает, всегда в его власти.
Если страдание есть зло, то для какой части твоего существа? Если для тела, то пусть оно и жалуется: если для духа, то ему дана власть подавлять свои страдания. В разумную сущность твою не может вторгаться никакая боль.
Не знающие страдания не знают и блаженства.
Страдание, точно железный каркас, который скульпторы вставляют внутрь глиняной массы: оно поддерживает, оно — сила.
Страдание — отец мудрости, любовь — ее мать.
Рождение — страдание, старость — страдание, смерть — страдание, связь без любви — страдание, разлука с любимым — страдание, неудовлетворенное желание — страдание. Коротко сказать — всякая усиленная привязанность ко всему земному — страдание.
Незаслуженное страдание обескураживает, заслуженное — пришибает.
Природа вложила спокойствие в чрезмерные страдания, точно мягкую подстилку на глубине пропасти, чтобы смягчить падение несчастных.
Без страдания жизнь наша едва ли могла бы продлиться более мгновения, потому что мы не могли бы отличать вредных влияний и остерегаться их.
Малые страдания выводят нас из самих себя, великие же возвращают нас самим себе; треснувший колокол издает глухой звук, но разбейте его на две части — и получится чистый воздух.
Страдание есть тяжелый плуг, движимый железною рукою; оно глубоко врезывается в непокорную душу, но вместе с тем раскрывает ее для оплодотворяющего влияния природы и в результате часто дает обильные жатвы.
Страдание — истинное богатство таких несовершенных созданий, как мы, оно возвеличило нас и сделало достойными занять место рядом с совершенными.
Страдание символизирует бесконечную возможность совершенствования, постоянное открытие радости.
Страдание! Какое великое, но не оцененное явление! Ему мы обязаны всем, что в нас есть доброго, всем, что придает ценность жизни; ему мы обязаны милосердием, мужеством, обязаны всеми добродетелями.
Ощущение страдания возрастает у человека быстрее, чем ощущение удовольствия, и увеличивается еще совершенно особенным образом благодаря реальному представлению о смерти.
Желание по природе своей — страдание; достижение скоро порождает пресыщение; под новым видом снова появляется желание, потребность; если же нет — то является бессодержательность, пустота, скука, борьба с которой настолько же мучительна, как и с нуждой.
Есть сила или дарование, которое делает способным на все: это — умение страдать, и страдать много, не жалуясь.
В тысяче случаев безусловно верно, что тот, кто не хочет страдать, никогда не страдает. Необходимо, правда, приложить большие усилия, чтобы сперва научиться равнодушию по отношению к внешним случайностям.
Кто дышит, тот должен страдать, и кто мыслит, тот должен плакать.
Опыт учит, что ботинки обыкновенно жмут ногу, которую все хвалят, так же точно люди часто страдают от того, в чем им более всего завидуют.
Чем страсть сильнее, тем печальней бывает у нее конец.
Трудности порождают в человеке способности, необходимые для их преодоления.
Следует домогаться удовольствий, которые идут за трудами, а не перед трудами.
Удовольствия точно мак — только коснешься цветка, как лепестки опадают; или точно снег, падающий в реку; одно мгновение белый, он исчезает навсегда.
Тихие удовольствия — самые продолжительные. Мы не так созданы, чтобы быть в состоянии долго выдержать великие радости.
Самое сладостное удовольствие — это доставлять другим удовольствие.
Чем более гоняются за удовольствием, тем менее можно избежать следующей за ним скуки.
Словно играя в жмурки, мы гоняемся за удовольствием, а когда, поймавши его, мы снимаем повязку с глаз, оно никогда не бывает тем, что мы думали.
Удовольствие — это счастье глупцов, счастье — это удовольствие мудрецов.
Самые приятные удовольствия наши не лишены грусти.
Только добродетельные люди способны наслаждаться истинными удовольствиями.
Более прочное удовольствие получается от вещей менее совершенных. Оттого, что они были не во всем удачны, они заставляют живее работать воображение.
Человек чувствует, как тщетны доступные ему удовольствия, но не понимает, как суетны чаемые.
Никогда не ищите удовольствия, но будьте всегда готовы находить во всем удовольствие. Если ваши руки заняты, а сердце свободно, то самая ничтожная вещь доставит вам своего рода удовольствие.... Но если вы обратите удовольствие в цель вашей жизни, то настанет день, когда самые комические сцены не вызовут у вас истинного смеха.
Удовольствие, о котором нельзя говорить, не удовольствие.
Воздержаться на время от удовольствий, дабы лучше наслаждаться ими в будущем, — такова философия мудреца; это эпикурейство рассудка.
Пользуйся настоящими удовольствиями так, чтобы не повредить будущим.
Никакое удовольствие не есть зло само по себе; но средства, производящие некоторые удовольствия, приносят беспокойства, во много раз превышающие удовольствия.
В мире сем хорошим уделом наслаждаются лишь те, которые свой таковым считают.
Браться утешать того, кто хочет быть неутешным, — это лишать его единственного оставшегося у него утешения.
Наши утраты становятся столь горестными лишь вследствие преувеличенных привязанностей, которые связывали нас с утраченными предметами.
Если в чертах лица нашего пережитые страдания, упорные усилия оставляют неизгладимые следы, то нечего удивляться тому, что то, что остается от нас и нашей деятельности, носит те же следы.
Благоразумен тот, кто не печалится о том, чего не имеет, но радуется тому, что имеет.
Блаженство — самодовлеющая способность хорошо жить.
Блаженство есть наслаждение высшим благом.
Наслаждаться — значит любить нечто ради него самого.
Наслаждение есть не что иное, как состояние воли, достигшей своей цели, какова бы ни была сама эта воля и какова бы ни была ее цель.
Наслаждение не в том, что я вкушаю, а в том, чтобы получить желаемое.
Сознание, что наслаждение находится в твоей власти, плодотворнее и обширнее, чем удовлетворенное посредством этого наслаждения чувство, потому что вместе с удовлетворением оно уничтожается.
Духовные наслаждения удлиняют жизнь настолько же, насколько чувственные ее укорачивают.
Все человеческие беды происходят от того, что мы наслаждаемся тем, чем следует пользоваться, и пользуемся тем, чем следует наслаждаться.
Чтобы научить людей истинным наслаждениям, надо отнять у них ложные блага.
Быть слишком недовольным собою — слабость; быть слишком довольным — глупость.
Человек разумный недоволен собой, но доволен другими; человек неразумный недоволен другими, но доволен собой.
Суть несчастья в том, чтобы хотеть и не мочь.
Отчаяние — это страх без надежды.
Если страдание столь велико, что смерть становится надеждой, то отчаяние есть отсутствие надежды на смерть.
Отчаяние — это место, где встречаются друг с другом, равно беспомощные, запальчивость подло-трусливого эгоизма и мужество упрямо-горделивого ума.
То, что мы называем отчаянием, часто — всего лишь острая досада из-за обманутых надежд.
Отчаяние есть ад в душе, прежде низведения души в ад.
Отчаяние довершает не только наши неудачи, но и нашу слабость.
Кто не умеет твердо держаться в печали, тот и радости не перенесет.
Глупые забывают свою печаль со временем, умные — со словом.
Малая печаль красноречива, великая — безмолвна.
Не печаль наша печальна, а наши дешевые радости.
В нашей сегодняшней печали нет ничего горше воспоминаний о нашей вчерашней радости.
Радость — чувство совершенства.
Радость более совершенна, чем знание, ибо не каждый познающий радуется, но каждый радующийся необходимо при этом познаёт.
Знающему далеко до любящего, любящему далеко до радостного.
Только радостное сердце способно находить удовольствие в добре.
Раскаяние есть страсть, вызванная сознанием того, что совершенное нами действие не ведет к цели, которую мы поставили перед собой.
Скорбь есть неразумное сжатие души.
Скорбь есть печаль о своем несовершенстве.
Добродетель, не испытанная в скорбях, не есть совершенная добродетель.
Радости оплодотворяют. Скорби рождают.
Страдание состоит в зависимости нашей воли от внешнего, чуждого ей бытия, в том, что эта воля не имеет сама в себе условий для своего удовлетворения.
Страдание — это вызов на борьбу, это сторожевой крик жизни, обращающий внимание на опасность.
Страдание есть результат несоответствия между желаемым и достигнутым.
Страдание — это плата за все, что есть ценного в этой жизни: за силу, за мудрость, за любовь.
Кто боится страдания, тот уже страдает от боязни.
Всякое удовольствие приобретается ценою страдания. За истинное удовольствие цена уплачивается вперед; за ложное удовольствие приходится расплачиваться потом.
Истинное удовольствие никогда не может иметь место там, где его превращают в занятие.