Годы жизни: 1763 г. - 1825 г.
Немецкий писатель, сочетал просветительские идеи с сентиментализмом. Педагог, теоретик искусства.(наст. имя Иоганн Пауль Фридрих Рихтер)
Цитаты автора
Найдено цитат автора: 55
Все достойное уважения совершено в уединении, то есть вдали от общества.
Некоторые люди, подобно многим индийским деревьям, прячут под наружными колючками и тернистой скорлупой мягкий ценный плод своего человеколюбивого сердца.
Кто хвастает знанием тайны, тот одну половину ее уже открыл, а другую открыть не замедлит.
Радость — лето, сообщающее румянец и зрелость плодам души.
Если радость и скоротечна, то ей предшествует долгая надежда, а за ней следует еще более долгая надежда.
Веселье — это небо, под которым цветет все, кроме злобы.
Человек должен быть доступен для страстей, но и властен распоряжаться ими.
У женщин все — сердце, даже голова.
Танцы для женщин то же, что игра в карты для мужчин; прекрасное, свободное время для языка, которое часто полезно и часто вредно.
Тоска по любви есть сама любовь.
Любовь — история в жизни женщины и эпизод в жизни мужчины.
Только в минуты свидания и разлуки люди знают, сколько любви таило их сердце, и слова любви дрожат у них на устах и глаза наливаются слезами.
Кто в старости может обходиться без любви, тот не любил и в юности, ибо для любви годы не помеха.
Дайте нам лучших матерей, и мы будем лучшими людьми.
Старость печальна потому, что с ее приходом мы лишаемся не только радостей, но и надежд.
Характер человека лучше всего раскрывается, когда он описывает характер другого человека.
Проницательность ума — это совесть остроумия.
Скромен не тот, кто равнодушен к похвалам, а тот, кто внимателен к порицаниям.
Бедность есть единственное бремя, которое становится тем тяжелее, чем больше лиц его носят.
Бедность есть мать пороков, но также и величайших изобретений.
Вкус — это эстетическая совесть.
Говорят, что лучшее правило политики — не слишком управлять. Это правило столь же верно и в воспитании.
Воспоминание — это единственный рай, из которого мы не можем быть изгнаны.
Твердая, крепкая грудь, которую тщетно давило мучительное прошлое, часто надрывается под самыми легкими шагами судьбы, как давно залитый водой лед.
Жизнь — долгий, очень долгий вздох... до последнего выдоха.
Чем дальше от нравственного идеала, тем больше характерного оказывается в распоряжении художника. Вот почему полулюди-полубоги всегда удаются лучше, чем полубоги.
Искусство если не хлеб, то вино жизни.
Подобно тому, как хищных зверей легче одолевать, чем рои насекомых, так и торжество над редкими и большими испытаниями легче, чем над мелкими повседневными.
В жизни нашей, как в Альпах: лето близко к зиме, и от нашего благоухающего цветами сада лишь шаг до нашего скованного льдом поля.
Любовь ослабляет женскую нежность и усиливает мужскую.
Бывают люди-растения, люди-звери, люди-боги.
Долгая надежда слаще, чем скорый сюрприз.
И к народам применяется садоводческий прием, с помощью которого деревья, когда они не цветут, можно заставить цвести посредством сильных повреждений.
Подлинная нравственность непосредственно поэтична, а поэзия, в свою очередь, — опосредованно нравственна.
В своих обращениях с людьми мы как бы находимся на разных островах, скрываясь за покровом нашей кожи и за своей грудной клеткой, как за решеткой тюрьмы.
Одежда есть оружие красоты, которая слагает ее после сражения, как воин перед своим победителем.
Чрезвычайно жалки те повременные издания, в которых живут только мимолетные умирающие моменты.
Даже клевету люди прощают охотнее, чем поучение.
Замечательным должно казаться каждому мыслящему, что люди под выражением "сказать правду" всегда разумеют что-нибудь плохое.
Религия — не то, что религиозные мнения. Религия — одна, как солнце одно для земного шара; религиозные же мнения многочисленны, подобно лучам солнца.
Счастлив тот, кто может проследить свою родословную, одного предка за другими, и облечь седое время покровом юности.
Выше силы нет ничего, кроме умения владеть ею.
Чем более слабости, тем более лжи: сила идет прямо.
Каждое наиболее благородное сердце вечно таит в себе, подобно редкому прозрачному янтарю, яркую и дрожащую слезу, которая не падает и не засыхает.
Никто на свете — даже женщины и государи — не обманываются так легко, как совесть.
Для того, чтобы сочувствовать чужому страданию, достаточно быть человеком, но, для того, чтобы сочувствовать чужой радости, нужно быть ангелом.
Малые страдания выводят нас из самих себя, великие же возвращают нас самим себе; треснувший колокол издает глухой звук, но разбейте его на две части — и получится чистый воздух.
Страсть делает наилучшие наблюдения и наихудшие выводы.
Суеверие — чудовищное, почти неодолимое чувство, благодаря которому мирный человек стоит как бы среди исполинской мельницы Вселенной, оглушенный и одинокий.
Прекрасный ум редко совпадает с прекрасной душой.
У ученого всегда чего-нибудь недостает: или краски, или движения, или перистальтики, или желудочного сока, или того, что называется здравым смыслом.
Характер определяется не одной особенностью и не многими особенностями, но их степенью и их взаимоотношением.
Робкий человек дрожит в ожидании опасности, трусливый — когда она рядом, а храбрый — когда она минует.
Осмеяние — то есть нравственное негодование должно совмещаться с постоянством возвышенного чувства.
Нам недостает шутки, потому что недостает серьезности, которую замещает теперь все уравнивающее остроумие, что равно смеется над добродетелью и над пороком и упраздняет их.