Человек
Найдено цитат по теме: 5556
Не покидайте жизненного пира, не заплатив по поданному вам счету.
Будьте тем, чем предназначила вам быть природа, и вы будете иметь успех; попробуйте быть чем-нибудь другим, и вы станете в десять тысяч раз хуже ничтожества.
Я вижу в жизни только один путь, покрытый терновыми кустами, которые рвут наши одежды и под конец оставляют нас обнаженными и покрытыми ранами.
Кто в юности не отличался послушанием и братскою любовью, возмужав, не сделал ничего замечательного, состарился и не умирает, — тот разбойник.
Понимать, что справедливо, чувствовать, что прекрасно, желать, что хорошо, — вот цель разумной жизни.
Не для житейского волненья, Не для корысти, не для битв, Мы рождены для вдохновенья, Для звуков сладких и молитв.
Продолжать себя в детях есть самоувековечение животных; великое имя, блестящие заслуги, полезная деятельность — вот единственное самоувековечение, достойное человека. Семейные интересы почти всегда губят интересы общественные.
Я считаю, что нельзя лучше жить, кроме как стараться делаться лучше, и что нет большего удовольствия, как чувствовать, что действительно становишься лучше. Это счастье, которое я не переставал испытывать до сих пор и о котором свидетельствует моя совесть.
Не делай того, что осуждает твоя совесть, и не говори того, что не согласно с правдой. Поступай так, и ты исполнишь всю задачу своей жизни.
Хорошо умереть во имя отечества, подобно Леониду, подобно Сократу — во имя разума, подобно Иисусу Христу — во имя братства. Сократ умирает из-за ума, Иисус — из-за любви; нет ничего более великого и более прекрасного.
Самый медлительный человек, не теряющий из виду своей цели, все же проворнее того, кто блуждает без цели.
Ум, не имеющий никакой определенной цели, теряется; быть везде — значит не быть нигде.
Жизнь длится лишь мгновение; сама по себе она — ничто; ценность ее зависит от того, что удалось сделать. Только добро, творимое человеком, остается, и благодаря ему жизнь чего-нибудь стоит.
Мы точно часы без циферблата или стрелки, колеса которых, не лишенные разума, вращаются, пока не сотрутся, не зная зачем, и постоянно говоря: я вращаюсь, следовательно, у меня есть цель.
У человека не может быть иной цели, кроме как быть настоящим человеком.
Долг есть сознание внутренней мощи жизни, стремящейся к самоотдаче.
Не тяготиться, не остывать, быть терпеливым, отзывчивым, добродушным, торопиться любить, в сознании, что уже стоишь у порога вечности, — вот в чем долг.
То, что человек должен, то он может.
Человек, сознающий свое назначение в жизни, тем самым сознает и свое достоинство.
Человек лишь тогда по-настоящему дорожит жизнью, когда у него есть нечто дороже собственной жизни.
Идеал состоит в реализации своего подлинного "я".
Идеал в тебе самом. Препятствия к достижению его — в тебе же. Твое положение есть тот материал, из которого ты должен осуществить свой идеал.
Назначение человека выполняется благодаря рассудительности и добродетели, ибо добродетель делает правильной цель, а рассудительность — средства для ее достижения.
Назначение человека состоит в том, чтобы достичь совершенства посредством свободы.
Назначение человека — совершенствование самого себя посредством свободно использованного влияния других, и совершенствование других путем обратного воздействия на них как на свободных существ.
Разочарованный и отчаявшийся самоубийца разочаровался и отчаялся не в смысле жизни, а как раз наоборот — в своей надежде на бессмысленность жизни.
Самое короткое выражение смысла жизни такое: мир движется, совершенствуется; задача человека участвовать в этом движении, подчиняясь и содействуя ему.
Смысл жизни — самовыражение. Проявить во всей полноте свою сущность — вот для чего мы живем.
Кто хочет принять смысл жизни как внешний авторитет, тот кончает тем, что за смысл жизни принимает бессмыслицу своего собственного произвола.
Нельзя ради жизни терять смысл жизни.
Суетный человек держится за средство к цели и забывает о самой цели.
Уныние есть такое состояние души, при котором человек не видит смысла ни в своей жизни, ни в жизни всего мира.
Знать цель, к которой мы стремимся, это — рассудительность; достигнуть этой цели, это — верность взгляда; остановиться на ней, это — сила; пойти дальше цели, это — дерзость.
Благородная цель облагораживает деятельность во имя этой цели.
Только когда мы приходим к цели, становится ясным, верен ли был путь.
Потребность счастья кажется мне самым благородным стремлением человеческого сердца.
Поблагодарим мудрую природу за то, что нужное она сделала легким, а тяжелое — ненужным.
Людей мучают не вещи, а представления о них.
Любовь к временному можно изгнать, только почувствовав сладость вечного.
Кто хочет достигнуть того, чего желает, пусть желает достижимого.
Желание — мера ценности. Хороший вкус советует даже телесную жажду разжигать, но не утолять; хорошо да мало — вдвойне хорошо. Во второй раз все кажется куда хуже. Пресыщение вредит удовольствию.
Мы редко до конца понимаем, что мы в действительности хотим.
Порок не в том, чтобы иметь желания, а в неумении подчинить их правилам разума; дело не в том, испытываете ли вы или не испытываете самих влечений, а в способности управлять ими и отказываться от них.
Немало разницы между удовольствием, которым увлекается, например, пьяница, и удовольствием, которым обладает философ...
Страдание — это побуждение к деятельности.
Не в моей власти, чтобы я чувствовал или не чувствовал определенное побуждение. В моей власти, однако, удовлетворяю ли я его или нет.
Самоубийца именно потому и перестает жить, что не может перестать хотеть.
Каждое деяние человека есть необходимое произведение его характера и наступающего мотива.
Мало найдется людей, которые решили бы открыто высказать то, о чем тайно просят бога.
Чего глаз не видел, того сердце не просит.
Настоящие мотивы наших действий, подобно трубам органа, обыкновенно скрыты, тогда как позолота и украшения пышно выступают снаружи.
Я не уверен, что о человеке можно судить по первому его проступку, вызванному крайней необходимостью, сильной страстью, порывом.
Знать людей — значит знать их страсти.
В желании выражается сущность человека.
Многим обладает человек, многого он желает; но между всеми благами жизни ценны лишь следующие: старое дерево для топки, старое вино для питья, старые друзья для препровождения времени и старые книги для чтения. Все остальное вздор.
Многие презирают жизненные блага, но почти никто не способен ими поделиться.
Странно распределены блага жизни между людьми: нищему ничего, бедному мало, богачу много, а довольно — никому.
Мы мним себя свободными, потому что не знаем мотивов, которые понуждают нас к действию. Но наша воля есть лишь показатель на часовом циферблате, который показывает часы и приводит в движение боевой прибор.
Большинство людей работает большую часть времени, чтобы жить, и незначительное свободное время, остающееся у них, настолько тревожит их, что они всеми способами стараются избавиться от него.
Надежда на выгоды порождает стремление; мотив жертв есть стремление; признано, что строгая набожность и благочестие порождаются надеждой на награду.
Выбирать можно только между лишними вещами.
Наши действия чаще определяются нашим характером, чем нашими интересами.
Тщеславие, стыд, а главное, темперамент — вот что обычно лежит в основе мужской доблести и женской добродетели.
Довольство своим — величайшее из всех богатств.
Довольствоваться малым трудно, но еще труднее быть довольным многим.
Тот богаче всех, кто доволен самым малым, ибо довольство есть природное богатство.
Желание, словно мотылек: высосав сок из прекрасных цветов, оно летит на цветки более скромные.
Если бы все человеческие желания исполнялись, земной шар стал бы адом.
Горе тому, у кого нет желаний, или у кого их слишком много! Он теряет, так сказать, все, чем обладает...
Всякое новое желание есть начало новой нужды, зачаток новой скорби.
Несравненно легче подавить первое желание, чем удовлетворить все последующие.
Желание того, чего у нас нет, разрушает пользование тем, что у нас есть.
Исполнение самых сильных наших желаний часто бывает источником величайших наших скорбей.
Если желание неисполнимо, желай возможного.
Желудей потребляется в миллион раз больше, чем ананасов, но весь вопрос в том: кто ест желуди?
Садись за жизненный пир, но не облокачивайся на него.
Стремиться к излишеству — значит гоняться за лишениями.
Апофеоз разума мы заменили инстинктом, и мы зовем инстинктом все, что находим в себе и чему не можем подыскать разумного основания.
Если физическая вселенная подчинена законам движения, то и нравственная вселенная настолько же подчинена законам интересов. Интерес есть могущественный чародей, изменяющий в глазах всех созданий форму всех предметов.
Последним беднякам Малейший вздор казаться может лишком! Когда ты людям дашь лишь только то, Что им необходимо, — приравняешь Людей к животным ты!
Требовать невозможного — значит самому готовить себе отказ.
Чем меньше человек имеет потребностей, тем больше он независим.
Нужда всему научит тех, кого она коснется.
Все мы плывем по волнам океана; разум служит нам компасом, а страсти — ветром, гонящим нас.
Кто отказывается от многого, может многое себе позволить.
Разве противоречит разуму или справедливости — любить себя самого? И почему нам хочется, чтобы любовь к самому себе всегда была пороком?
Страсти — единственные ораторы, которые всегда нас убеждают. Их язык — это язык природы, законы которой непреложны.
Если мы не всегда поддаемся нашим страстям, то лишь потому, что они бессильны подчинить нас себе, а не вследствие нашей силы.
Ветер раздувает пламя, но и гасит его; так иногда одна страсть подавляет другую.
Наши страсти подобны припадкам: судороги, которые хотя на минуту делают нас сильнее, затем надолго ослабляют нас.
Страсть делает наилучшие наблюдения и наихудшие выводы.
Страсти, которых больше всего следует бояться, не те, что ведут против нас открытую войну, предупреждая нас готовиться к защите. Больше следует опасаться страстей, которые обманывают, вместо того, чтобы неволить, и побуждают нас без нашего ведома делать не то, чего мы желаем.
Ветер раздувает огонь, но ветер же и гасит его; так одна страсть одолевает другую.
Люди проводят свою жизнь в подчинении у страстей вместо того, чтобы заставить их служить своей жизни.
Страсть в человеке сначала паутина, потом — толстая веревка.
Страсть вначале — как чужой, после — как гость, и наконец — как хозяин дома.
Самое верное и прекрасное средство для обуздывания страстей — это ясное понимание их.
Где нет стремления к счастью, там нет и стремления вообще. Стремление к счастью — это стремление стремлений.
Мудрый человек понимает, что проще воспретить себе увлечение, чем потом с ним бороться.
Человек — индивидуальное животное, способности которого ограничены, желания же бесконечны.