Культура и цивилизация
Найдено цитат по теме: 58
У каждого времени свои неврозы — и каждому времени требуется своя психотерапия.
Дорого заплатило человечество за то, чтобы несколько мыслителей в своем кабинете могли говорить о его прогрессе... Если бы счесть образованное меньшинство нашего времени, число жизней, погибших в минувшем в борьбе за его существование, и оценить работу ряда поколений, трудившихся только для поддержания своей жизни и для развития других, и если бы вычислить, сколько потерянных человеческих жизней и какая ценность труда приходится на каждую личность, ныне живущую несколько человеческою жизнью, — если бы все это сделать, то, вероятно, иные наши современники ужаснулись бы при мысли, какой капитал крови и труда израсходован на их развитие. К успокоению их чуткой совести служит то обстоятельство, что подобный расчет невозможен.
Подобно тому, как мы пользуемся частями своего тела до того, как узнаем, ради какой пользы мы обладаем ими, так и между собой мы природой связаны и объединены для создания гражданского общежития. Если бы дело обстояло иначе, то не было бы места ни для справедливости, ни для доброты.
О, времена! О, нравы!
Я полагаю, что нет такой зародившейся в человеческом воображении выдумки, сколь бы сумасбродною она ни была, которая не встретилась бы где-нибудь как общераспространенный обычай.
Уединение нужно искать в больших городах.
Натура и культура — два стержня, на коих красуются все достоинства.
Я отчетливо ощущаю, что во всех значительных проектах есть на первый взгляд некий налет химерической фантазии и самомнения, ввиду чего сами прожектеры являются, скорее, в каком-то смешном свете.
Во времена невежества люди не ведают сомнений, даже когда творят величайшее зло, а в эпоху просвещения они трепещут даже при совершении величайшего блага. Они чувствуют старое зло, видят средства к его исправлению, но вместе с тем видят и новое зло, проистекающее от этого исправления.
Так как у людей во все времена одни и те же страсти, то, хотя поводы великих переворотов различны, причины их всегда бывают одни и те же.
Кто не знает иностранных языков, тот не имеет понятия о своем собственном.
Все действительно всемирно-исторические события происходят дважды: первый раз — в виде великой трагедии, во второй — в виде жалкого фарса.
Прогресс — это сновидение XIX века, подобно тому, как воскресение из мертвых было сновидением X века; у каждого времени свои сны.
Изучайте Восток, этот великий музей традиций человечества.
Если бы не существовало таких точек, в которых сходились бы интересы всех, не могло бы быть и речи о каком бы то ни было обществе.
Нет человека, который был бы как остров, сам по себе; каждый человек есть часть материка, часть суши...
У дедов и предков наших хоть и пахли слова чесноком и луком, да высок у них был дух.
Тот, кто не был знаком с творениями древних, прожил, не ведая красоты.
Бесчисленные народы и сильнейшие армии походят на муравьев, которые оспаривают друг у друга былинку на куче грязи.
Мы не превосходим народ, которых зовут варварскими, ни мужеством, ни человечностью, ни здоровьем, ни удовольствиями, и, не будучи, таким образом, ни более добродетельными, ни более счастливыми, мы все-таки не перестаем считать себя гораздо более мудрыми.
Есть варварство двух родов: одно предшествует векам просвещения, другое следует за ними.
Самые образованные народы бывают так же близки к варварству, как наилучшее отполированное железо близко к ржавчине.
Возможности человека не измерены до сих пор. Судить о них по предыдущему опыту мы тоже не можем — человек еще так мало дерзал.
Естественным состоянием людей, до образования общества, была война, и не только война в обыкновенном ее виде, но война всех — против всех.
Герб для умеющих разбирать его — есть алгебра и язык. Вся история второй половины средних веков написана в гербах, как история их первой половины — в символизме романских церквей. Это иероглифы феодализма после иероглифов теократии.
Нет более верного признака дурного устройства городов, как обилие в них юристов и врачей.
Когда переведутся Дон-Кихоты, пускай закроется книга Истории! В ней нечего будет читать.
Поэтическое преклонение перед древностью, хотя уже давно ослабло, все еще стесняет независимость, ослепляет суждение и ограничивает оригинальность образованных классов.
Мы охотно поклоняемся древности, но не потомству. Только отец не завидует таланту сына.
Порой можно подумать, что древность только для того существовала, чтобы давать хлеб нынешним преподавателям классических языков.
Во всякую эпоху действует одна какая-нибудь идея, более могущественная, чем всякая другая, сообщающая известную форму событиям и определяющая их конечный результат.
Изобретения людей подвигаются вперед из века в век. Доброта же и злость людская в общем остается та же.
Первобытный человек — консерватор в высшей степени. При сравнении высших рас друг с другом, при сравнении различных классов одного и того же общества замечается, что наименее развитые элементы наиболее противятся переменам.
Есть в мире движущаяся параллельно силе смерти и принуждения еще одна огромная сила, несущая в себе уверенность, и имя ей — культура.
Культура — это фанера, которой чаще бывает покрыто невежество, чем просвещение.
Культура — это лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом.
Есть больше кумиров, нежели недействительности в мире... Я поставлю вопросы ударами молотка; быть может, — кто знает? — в ответ я получу пустой звук, исходящий из пустых, раздутых внутренностей.
Все, что чем-нибудь обязано причуде известного момента, проходит так же, как всякая причуда. То, что мода создает, она же уничтожает. Через тысячу лет, может быть, будут переизданы только две старейшие книги: поэмы Гомера и Библия.
Весь прогресс, совершавшийся во всем христианском мире в области наук, свободы, материального преуспевания, распространился помимо церкви и в обратном отношении к ее могуществу.
Развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении, воплощение в общественных формах истины и справедливости — вот краткая формула, обнимающая все, что можно назвать прогрессом.
Языческое самообожание так же было шагом к подъему человеческого достоинства, как и христианское самоотречение.
Прогресс человечества шел через самообучение. Для достижения наилучших результатов прогресс каждого отдельного ума должен до некоторой степени идти тем же путем. Люди-самоучки иногда прекрасно успевают.
Стремление поднять самоуважение слабого пола, равно уважение к нему со стороны сильного пола, есть первая переходная ступень от варварства к цивилизации.
Великое наследие предшествовавшего нам человечества заключается в том, что мы больше не должны испытывать постоянный страх перед зверями, варварами, богами и сновидениями.
Человечество, достигнув известной зрелости, отбросило всякие суеверия, поняв, что для улучшения своей участи должно рассчитывать только на себя.
Художники и мудрецы древнего мира всегда старались в малом высказывать многое. Оттого ум древних глубоко затаен в их творениях; новейший же мир большей частью напоминает собой обедневших торговцев, которые выставляют лицом весь свой товар.
Тенденцией азиатской цивилизации было увеличение расстояния между людьми и божествами, тенденцией греческой цивилизации — уменьшение этого расстояния.
Наша мнимая цивилизация часто бывает одним лишь утонченным варварством.
Но что подумает в будущем лучшее человечество о той так называемой утонченной цивилизации, которой мы так гордимся? А почти то же, что мы думаем о древнемексиканском народе и его каннибализме, народе одновременно воинственном, набожном и животном.
Цивилизация — прежде всего дело нравственное. Если нет честности, нет уважения к праву, нет уважения к обязанностям, нет любви к ближнему, — словом, если нет добродетели, все находится в опасности, все рушится.
Цивилизованная дикость — самая худшая из всех дикостей.
Истинный показатель цивилизации — не уровень богатства и образования, не величина городов, не обилие урожая, а облик человека, воспитываемого страной.
Мы думаем, что наша цивилизация близится к своему полудню, а в действительности нам еще только поют первые петухи и светит утренняя заря.
В любую эпоху человек, во всем его своеобразии, представляет собой продукт и итог всех предшествующих эпох.
Человечество — справедливо замечено — состоит больше из мертвых, чем из живых; наше тело, произведения нашего труда, наш язык, наши мысли, наши учреждения, наши искусства — все это наследие, все это сокровища, медленно накопленные предками.
За нами наша животность, впереди — наша человечность; только свет человечности может нас согревать и освещать, может эмансипировать нас, сделать нас достойными, свободными, счастливыми и осуществить братство между нами; он сияет всегда не в начале истории, но в конце его.
Великая истинная цель истории, единственная, законная — это очеловечивание и эмансипация, это действительная свобода и благосостояние каждого человека, живущего в обществе.
Во все времена отдельные лица двигали науку, а не эпоха. Эпоха казнила Сократа, заставив его выпить яд; сожгла Гуса; эпохи всегда оставались одними и теми же.