Человек и его судьба.
Найдено цитат по теме: 418
Люди не могут утешиться, когда их обманут враги или изменят им друзья; но когда они обманывают сами себя, они бывают порой довольны.
Многие считают, что человек отзывается на прикосновение, как обыкновенный орган. Он и впрямь орган, но причудливый, прихотливый. Кто умеет играть только на обыкновенных органах, не извлечет согласных звуков из этого инструмента: надо знать расположение всех его регистров.
Многие люди, рабы желудка и сна, проводят жизнь без образования и воспитания, подобно бродягам, причем, вопреки природе, тело служит им для наслаждения, а душа — в тягость.
Люди делятся на две части: у одной, меньшей, есть обед, но нет аппетита; у другой, большей, — отличный аппетит, но нет обеда.
Есть люди, даже мысли свои облачающие согласно требованиям моды.
Ужасен тот, кому уж нечего терять.
Люди так заняты собой, что у них нет времени вглядываться в окружающих и справедливо их оценивать. Вот почему те, у кого много достоинств, но еще больше скромности, нередко остаются в тени.
Жизнь коротка и безотрадна: она вся уходит на ожидание. Мы откладываем отдых и радости на будущее, часто на то время, когда уже утрачиваем лучшее, что имеем, — здоровье и молодость. Это время наконец наступает, но и тогда мы не перестаем ждать исполнения наших желаний; мы ждем и тогда, когда приходит недуг, сводящий нас в могилу. Если бы даже нам удалось исцелиться, мы снова принялись бы ждать.
Между одними людьми и другими дистанция гораздо большая, чем между некоторыми людьми и животными.
В свете встречаешь людей четырех разрядов: влюбленных, честолюбивых, наблюдателей и дураков... Самые счастливые — дураки.
Поистине, род человеческий готов лишиться чего угодно, но не голоса и речи; в этом одном уже неизмеримое его богатство.
Доброе имя лучше большого богатства, и добрая слава лучше серебра и золота.
Что тело! Истлеет — останется прах. Лишь доброе имя пребудет в веках!
Люди извращают свою душу, совесть, разум точно так же, как портят себе желудок.
Никогда не думал, что можно так смеяться, глядя на себя в зеркало.
Как сделать себя человеком? Нет ничего труднее для того, кто не захочет этого; нет ничего легче — если захочет.
С волками жить — по-волчьи выть.
Нет глупости больше, назойливее и диковиннее, чем возмущаться и оскорбляться глупостями, творящимися вокруг.
Живых не оплакивают.
Следует оплакивать людей, когда они родятся, а не тогда, когда они умирают.
В слезах родился я, в слезах и умру, но и в целой жизни я нашел лишь горькие слезы. О много плачущий, хилый, заслуживающий сострадания и появляющийся на земле с тем, чтобы тотчас умереть, род людской!..
Только истинно человечный человек способен и любить, и ненавидеть.
Сколько прекрасного встретишь в человеке, где и не ожидаешь... И сколько порочного — и тоже, где не ожидаешь.
Человек — твой злейший враг.
Весло ли галеры средь мрака и льдин, Иль винт рассекает море, — У Волн, и у Времени голос один "Горе слабейшему, горе!"
В мире зла, глупостей, уверенности и сомнений, называемых существованием, есть одна вещь, для которой еще стоит жить и которая, несомненно, сильна, как смерть: это — любовь.
Любовь и голод правят миром.
Человек — побочный продукт любви.
Жизнь пережить — не поле перейти.
В метрических свидетельствах пишут, где человек родился, когда он родился, и только не пишут, для чего он родился!
Каждый человек — это целый том, если только вы знаете, как читать его.
Человек, в сущности, дикое, страшное животное. Мы знаем его лишь в состоянии укрощенности, называемом цивилизацией: поэтому и пугают нас случайные выпады его природы. Но где когда-либо падают замки цепи законного порядка и водворяется анархия, там он показывает себя таким, каков он есть.
Каждый человек отличается от другого и с каждым днем отличается сам от себя.
Изумительно суетное, поистине непостоянное и вечно колеблющееся существо — человек.
Нет людей чисто беленьких и совершенно черненьких; люди все пестрые.
Каждый человек подобно луне, имеет свою неосвещенную сторону, которую он никогда не показывает.
Чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть.
Мы почти все привыкли принимать кажущееся за действительное и считать людей тем, за что они себя выдают; очень немногие обладают тем чутьем, которое помогает известным людям угадывать настоящую, но скрытую природу других.
В каждом из нас заключено два человека, из которых один порицает то, что делает другой.
Человек не родится злым; не родится он и добрым, как думает Руссо; человек родится с большей или меньшей дозой страстей, с большей или меньшей энергией для удовлетворения их.
В каждом человеке заключается какая-нибудь трагедия. Сравнительно еще в недавнее время, когда романтизм процветал в сердцах и поэзии, люди носили свои трагедии как живописно драпированные плащи; ныне же их носят...под сорочкой.
Бывает, что человек всю жизнь угрюм, вспыльчив, скуп, угодлив, принижен, старателен, корыстен, хотя родился веселым, добродушным, щедрым, гордым, смелым и чуждым всякой низости: житейские невзгоды, положение, в котором он находился, и неотвратимый закон необходимости взяли верх над его природными свойствами и решительно изменили их.
Самое безнадежное дело на свете — пытаться определить характер человека. Каждый индивидуум — это клубок противоречий, тем более личность одаренная.
Что такое сорняк? Растение, достоинства которого пока еще не открыты.
Скажем еще и еще раз: стремление мерить человеческие чувства единой меркой — нелепость; у каждого человека чувства сочетаются с элементами, свойственными только ему, и принимают его отпечаток.
По-настоящему мы знаем лишь тех, кого хорошо изучили; людей же, достойных изучения, очень мало. Отсюда следует, что человеку подлинно выдающемуся не стоит, в общем, стремиться к тому, чтобы его узнали. Он понимает, что оценить его могут лишь немногие и что у каждого из этих немногих есть свои пристрастия, самолюбие, расчеты, мешающие им уделять его дарованиям столько внимания, сколько они заслуживают.
Змея меняет кожу, природа — вид, мужчина — убеждения, женщина — туалеты и любовников, но каждый в конце концов остается самим собою.
Поступки человека — лучшие переводчики его мыслей.
Человек есть не что иное, как ряд его поступков.
Только стечение обстоятельств открывает нашу сущность окружающим и, главное, нам самим.
Настоящие свойства человека обнаруживаются лишь тогда, когда наступает время проявить их, доказать на деле.
Дерево смотри в плодах, а человека — в делах.
Чувствительность человека к пустякам и бесчувственность к существенному — какая страшная извращенность!
Люди делятся на праведников, которые считают себя грешниками, и грешников, которые считают себя праведниками.
Напрасно иные боятся дурных мыслей; всего чаще общество больно не этим недугом, но отсутствием всяких мыслей и особенно чувств.
С людьми бывает то же, что с благами сего мира: чем ближе их знают, тем меньше их ценят.
Чтобы понимать человека, надо уметь поставить себя в его положение, надо перечувствовать его горе и радость.
Человек в известной степени вырастает, когда он познает самого себя и свою мощь.
Что же и составляет величие человека, как не мысль.
Бесчисленные народы и сильнейшие армии походят на муравьев, которые оспаривают друг у друга былинку на куче грязи.
Стремление к личному благу есть только продолжение у нас животности; человечность же начинается в человеке только с отречением от него.
Человек обладает своими благами в воображении и своими бедствиями в действительности.
Мы должны обращаться с собой, как некий врач выразился про своих больных: "Неизлечимые у меня теряют жизнь, но не надежду".
Наши лета, наши долги, наши враги бывают всегда в большем числе, нежели мы полагаем.
На свете — вечная борьба; кто ухитряется жить за счет другого, тот победитель.
Все проходит быстро, все прошло, все пройдет. Век наш короток, и многие из нас уже больше принадлежат смерти, чем жизни. Виды, формы, миражи мимолетны и преходящи; что остается, что живет, что управляет миром, это — невидимое. Не живите чувствами, живите духом.
Великие и малые мира сего имеют те же несчастья, те же огорчения, те же страсти, но одни находятся на окружности колеса, другие же ближе к центру и, таким образом, подвержены меньшим колебаниям.
Вся наша жизнь состоит из вздохов; когда последний из них замирает, то наступает и жизни конец.
И богатство, и власть, и жизнь — все то, что с таким старанием устраивают и берегут люди, все это, если и стоит чего-нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Возможности человека не измерены до сих пор. Судить о них по предыдущему опыту мы тоже не можем — человек еще так мало дерзал.
Что вы можете доказать себе и своему времени силой разума, логики, науки, — того хочет время.
Не желая себе задавать несносный труд разгадывать людей, мы их обыкновенно принимаем за то, за что они сами себя выдают.
У каждого человека под шляпой — свой театр, где развертываются драмы, часто более сложные, чем те, что даются в театрах.
История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она — следствие наблюдений зрелого ума над самим собой.
Заглядывать в душу других людей — такое же пустое и неприятное занятие, как выносить другим людям напоказ свои собственные душевные раны.
Всякий есть, что он ест.
Сильное желание и принуждение — вот источник всех наших поступков; желание вызывает самопроизвольные поступки, принуждение — непроизвольные.
Два близких между собой желания, как два невидимых крыла, поднимают душу человеческую над остальной природой: желание бессмертия и желание правды.
Ибо человека ждет та же судьба, что и животное; как это последнее, умирает и он; и оба они имеют одинаковую жизнь, — человек — не более, чем животное.
Каждый из нас сознает в себе животное, просыпающееся в то время, когда начинает дремать наша высшая природа.
Жизнь — путешествие, которое лучше совершать одиноко.
Человеческую жизнь можно выразить несколькими междометиями; ба, ба! ах, ох! ой! фу! тьфу!
Жизнь — это путь, покрытый терновыми кустами, которые рвут наши одежды и под конец оставляют нас израненными и обнаженными.
О лист бумаги, носящий мое имя, меня переживешь ты! Что после того жизнь человека, если лоскуток бумаги может пережить ее?
Жизнь человеческая — беспрерывная злая борьба; лишь только с одной стороны побеждены препятствия, улажен мир, с другой встают из-под земли, падают с неба враги, нарушающие спокойное пользование жизнью, гармонию и развитие.
Жизнь коротка, искусство вечно, случайные обстоятельства скоропреходящи, опыт обманчив, суждения трудны.
Жизнь тасует нас, как карты, и только случайно — и то не надолго — мы попадаем на свое место.
Жизнь есть касса, куда мы складываем все принадлежащие нам духовные сокровища.
Мы понимаем, как жить, когда жизнь наша уже прошла.
Кто сумел как следует использовать жизнь? Кто не потерял половину ее в мечтаниях, в беседах с глупцами, в любовных муках, в пустом времяпрепровождении?
Жизнь человека проходит в разбирании своего прошлого, в жалобах на настоящее, в страхе за будущее.
Последняя часть жизни умного человека обыкновенно посвящена борьбе с предрассудками и ложными взглядами первой части.
Жизнь — искусство, в котором люди часто остаются дилетантами. Чтобы быть в ней художником, мастером, надо пролить много крови своего сердца.
Число лет еще не свидетельствует о длине жизни. Жизнь человека измеряется тем, что он в ней сделал и прочувствовал.
Жизнь часто кажется чем-то вроде долгого кораблекрушения, обломки которого — дружба, слава, любовь: ими усеяны берега нашего существования.
Чтобы сомнительна обеспечить нашу сомнительную жизнь в сомнительном будущем, мы наверно губим нашу верную жизнь в верном настоящем.
Жизнь наша стала бы прекрасна, если бы мы только увидели всю ее низость.
Жизнь человеческая — ложь. За всякой улыбкой таится зевота, за всяким восторгом — проклятие, за всяким удовольствием — отвращение, а от сладкого поцелуя остается на губах томящая жажда новых наслаждений.
Мы никогда не живем, мы лишь надеемся, что будем жить.
Многие люди слишком много живут настоящим, это люди ветреные; другие слишком много живут будущим, это люди боязливые и беспокойные. Редко, кто сохраняет в этом случае должную меру.