Богатство и бедность
Найдено цитат по теме: 182
Добродетель с помощью богатства становится всеобщим благом.
Таково уж проклятие бедноты, что сознание собственного достоинства считают совершенно ей не подходящим, смотрят на него как на надменность, как на дерзость или, по меньшей мере, как на нечто смешное.
Кто жертвует на смертном одре, тот жертвует из кармана своих наследников.
Жизнь — или скука, или забота; для людей знатных и богатых она — скука и тягостное бремя, а для людей, которые сами проложили себе дорогу, жизнь — вечная забота о том, чтобы не потерять завоеванного положения.
Заблуждение скупых состоит в том, что они считают золото и серебро благими, тогда как это только средства для приобретения благ.
Нет такого богача, который когда-нибудь не задолжал бы; нет такого бедняка, который когда-нибудь не мог бы одолжить, дать взаймы.
Занимать не намного лучше, чем нищенствовать, точно так же, как давать взаймы под лихоимные проценты не намного лучше, чем воровать.
Вы ослеплены золотом, сверкающим в доме богатых; вы, конечно, видите, что они имеют, но вы не видите, чего им недостает.
Избыток делает из одних и тех же граждан деспотов и рабов, бедность же делает всех их равными.
Давать из своего излишка — это не щедрость, а обратная отдача.
Сердце сжимается по мере того, как карман пустеет.
Кто открывает свой кошелек для несчастных, тот кладет в него приятные воспоминания.
Есть люди, у которых нет драгоценностей, мрамора, слоновой кости, тиррентских статуэток, картин, серебра, одежд, окрашенных ливийским пурпуром; есть и такие, которые не стремятся к этому.
В мире имеется лишь два рода людей: имущие и неимущие.
Все, что есть идеальнейшего в обществе людей, попрано здесь ногами миллионера... Для этого духа тьмы весь свет заключен в миллиарде; для него нет на свете человеческой личности.
Миллион деморализовал все человечество, им бредит всякий цивилизованный готтентот... Он так же, как и его ментор, просвещенный муж старого света, преподавший ему все правила цивилизованной жизни народов, хочет быть миллионером.
Прежде отстань от хищения, а потом давай милостыню. Удержи руки от лихоимства — и тогда простирай их на милостыню. Если же мы теми же самыми руками одних будем обнажать, а других одевать, то милостыня будет поводом к преступлению.
Перемены моды — это налог, который промыслы бедных взимают с тщеславия богатых.
Каждое мотовство богача есть кража у неимущих.
Есть средство верное, но несколько дорогое, заставить мошенника казаться вполне честным человеком — это дать ему сто тысяч годового дохода.
Нет, конечно, ни одного человека в мире, который, если ему представляется случай стать мошенником за тысячу талеров, не остался бы честным человеком за половину этой суммы.
Сын разбогатевшего мошенника может еще быть честным человеком, но зять — никогда.
Бедная мудрость часто бывает рабой богатой глупости.
За нищету даже и не палкой выгоняют, а метлой выметают из компании человеческой, чтобы тем оскорбительней было. И справедливо: ибо в нищете я первый сам готов оскорбить себя.
Обед богача есть надругательство над голодом нищего.
Живи согласно природе, и ты никогда не испытаешь бедности; живя по мнению света, ты никогда не будешь достаточно богат.
Искусство разбогатеть — это умение завладеть добром других людей при добром их согласии.
Люди разоряющиеся всегда веселы; только разорившись, они впадают в дурное настроение.
Что человек расточает, то отнимает у своего наследника, а что гнусно копит, то отнимает у самого себя. Середина есть справедливость к себе и к другим.
Расточительность сама в себе носит предел. Она оканчивается с последним рублем и с последним кредитом. Скупость бесконечна и всегда при начале своего поприща; после десяти миллионов она с тем же оханьем начинает откладывать одиннадцатый.
Есть люди столь скупые, как если бы они собирались жить вечно, и столь расточительные, как если бы они собирались умереть завтра.
Бедность, беспокойная, мятежная, но по природе своей бескорыстная, является наступательной армией революций. Богатство, себялюбивое и инертное, является оборонительной армией, отстаивающей существующие учреждения.
Роскошь есть преступление против человечества, пока хотя один член общества нуждается.
Роскошь разоряет богатого и усугубляет нужду бедных.
Влияние роскоши на нравы самое вредное...
Кто-то восхвалял роскошную жизнь. "Такую бы жизнь детям врагов наших!" — воскликнул Антисфен.
Роскошь может быть необходима для того, чтобы дать кусок хлеба нищим; но если бы не было роскоши, то не было бы и нищих.
Приучимся отказываться от роскоши и искать во всем пользы, а не блеска.
Бедняк, судьбой довольный, Богат вполне; но роскошь, если даже Ей меры нет, — ужасней и бедней, Чем нищета, коль скоро мы боимся Все потерять.
Когда закатывается солнце, богатейшее светило, то даже беднейший рыбак гребет золотым веслом.
Кто неспособен быть бедным, тот неспособен быть свободным.
Жить бедным для того, чтобы умереть богатым, — таков девиз скряги.
Как нужда — постоянный бич народа, так и скука — бич высшего общества. В жизни буржуазии скука представлена воскресением, нужда же — шестью рабочими днями.
Жизнь скупца есть комедия, в которой аплодируют только последнему акту.
Скупец оставляет своим наследникам все, кроме сожаления.
Скупец подобен ослу, который много трудится при скудном корме и из кожи которого, после того, как он издохнет, делают бубны для увеселения других.
Скупец и мот, кажется, заключили договор (один — на долгий срок, другой — на короткий) со смертью, которая уничтожает или возобновляет эти договоры как и когда ей захочется.
Скупец крадет у своих потребностей ради обогащения своего воображения.
Смерть скупца — это его единственное доброе дело.
Люди ненавидят скупого только потому, что с него нечего взять.
Скупой, если умрет, в один день тратит больше, чем тратил в десять лет при жизни; а его наследник в десять месяцев истратит больше, чем он сам сумел истратить во всю свою жизнь.
Скупой отказывает себе в необходимом для того, чтобы доставить себе излишнее в будущем, которое никогда не настает.
Скупой иногда бывает человеком умным, любитель же излишней роскоши всегда глуп.
Скупость — это ничто иное, как кропотливое искусство сделать прилежание грешным, богатство — убогим, власть и репутацию — позорными, жизнь — жалкою, смерть — страшною, а наследников — без вины неблагодарными.
Собственность — ловушка; то, что мы имеем в своем владении, на самом деле владеет нами.
Нет таких сословий, в которых страсти, порожденные собственностью, были бы ожесточеннее, чем в среднем классе.
Сладок сон трудящегося, мало ли, много ли он съест; но пресыщение богатого не дает ему уснуть.
Лет тридцать употребляют на заботы о состоянии, в пятьдесят лет оно еще не приобретено. В старости начинают строиться и умирают, когда в здании работают еще маляры и стекольщики.
Многие состояния, подобно рекам, имеют чистое начало, но, увеличиваясь, становятся грязными.
Большое состояние бывает большим рабством.
Гораздо легче нажить состояние, нежели сделать из него хорошее употребление, когда оно уже нажито.
На сцене один играет князя, другой советника, третий слугу, солдата, генерала и т. д. ...То же самое и в жизни. Различия ранга и богатства каждому отводят свою роль, но ей вовсе не соответствует внутренняя разница в счастье и довольстве; и здесь в каждом скрывается тот же бедняк с его нуждой и заботой.
Набитую деньгами суму легче носить, чем пустую нищенскую торбу.
Общество восхваляет трудолюбие в изысканных выражениях, указывая, однако, трудолюбивому человеку низшую общественную ступень. Оно целует руку в перчатке и плюет на мозолистую руку труженика. На миллионера оно смотрит, как на полубога, а на поденщика, как на парию.
Умом и богатство наживешь, богатством же ума не приобретешь.
Беден не тот, у кого мало, а тот, кому мало.
Богатство — благо, когда служит нам, и зло, когда мы служим ему.
Довольство малым — богатство.
Не тот богат, кто много имеет, а тот, кто не нуждается в том, что имеет.
Не тот богат, кто много имеет, а тот, кто много дает.
Нищета — это труд лености.
Самый тяжкий вид нищеты — нуждаться, обладая богатством.
Нужда — это шестое чувство, заглушающее все остальные.
Нужда хитрее мудреца.
Под роскошью следует понимать всякий род излишества, т. е. все то, что не безусловно необходимо для существования человека.
Роскошь — это проявляющий вкус избыток внешнего благополучия.
Роскошь развращает и богача, который ею пользуется, и бедняка, который ее алчет.
Чем больше ты приучаешь себя к роскоши, тем больше подвергаешься рабству, ибо чем в большем ты будешь нуждаться, тем больше сократишь свою свободу.
Скаредность — это низменная боязнь расходов.
Скупые так много заботятся о богатстве, словно оно их собственное, но так мало им пользуются, словно оно чужое.
Скупой и у себя самого воровать и откладывать будет.
Скупому также недостает того, что у него есть, как и того, чего у него нет.