Величие и псевдовеличие
Найдено цитат по теме: 182
Желание нравиться своему веку часто бывает поводом к тому, чтобы не нравиться потомству.
Поднимающегося редко кто поддерживает, падающего же многие подталкивают.
Поднимаясь слишком высоко, только ускоряешь свое падение.
Тот, которого почитают и в его падении, доказывает, что он достоин был уважения и во время его благополучия.
По капризной воле фараонов воздвигались колоссальные пирамиды; и когда эти гиганты человеческого труда были выстроены ценою страдания народов, работавших под знойными лучами солнца и палящими ветрами, чем стали они для фараонов?.. Могилами.
Сам черт не разберет, отчего у нас быстрее подвигаются те, которые идут назад.
Остановиться можно при подъеме, но не при падении.
Займите место и положение, подобающее вам, и все признают это. Свет должен быть справедлив. Он с глубоким равнодушием предоставляет каждому назначить себе цену.
Популярность — преимущество, приобретаемое главным образом отрицательными качествами, и чем меньше у кого-либо притязаний на то, чтобы вызвать удивление, тем больше прав на то, чтобы пользоваться любовью.
Популярность — слава, разменянная на медяк.
О, великая чаша популярности, сладко пить из нее, но как тяжело, когда она опрокидывается!
Популярность точно так же, как и воздух, есть сила, которая поднимает, но не носит.
Не почести, титулы, величие составляют для человека реальную ценность, но мнение, которое имеет о них публика.
Новые почести походят на новые платья: их надо поносить для того, чтобы они хорошо сидели.
Тот, кто постоянно хвастает заслугами своих предков, этим самым сознается в своем низшем положении.
Напрасно хвастаешься ты своими предками, если твои потомки не смогут гордиться тобою.
Гордиться доблестями своих предков — это искать между корнями плоды, которые должны были бы висеть на ветвях.
Гораздо почетнее прославить свой род, чем происходить из прославленного рода.
Нет ничего проще, чем величие; воистину, быть простым — значит быть великим.
Пьедестал, который человек с поспешностью возводил для своего изваяния, часто превращается в лобное место.
Многие из тех, что при жизни возведены были на пьедестал, никогда не будут иметь статуи после смерти.
Тот, кто мало знает свет, готов преклонять перед ним колени и обожать его; кто же знает его хорошо, тот больше всего презирает его.
Свет — комедия; лавровый лист, сегодня венчающий чело избранника, завтра может попасть в суп.
Человек очень силен, когда довольствуется тем, что он есть, и очень слаб, когда хочет подняться выше человечества.
Слава давно вызывала улыбку у мудрецов; это — нечто, ничто, слово, иллюзия, дым, и зависит больше от стиля историка, чем от имени, которое оставляет по себе человек.
О славе можно сказать то же, что и о фортуне: желая получить от нее слишком много милостей, попадают к ней в немилость.
Обыкновенная душа убегает из здания своей славы, готового обрушиться; душа великая погребает себя под его развалинами.
Слава твоя — как тень твоя: то она идет впереди тебя, то следует за тобою; иногда она больше тебя, иногда — меньше.
Слава не может насытить и дать наслаждение тому, кто украл ее, а не заслужил; она производит постоянный трепет только в достойном ее.
Что слава? Нелепые крики. Свет мелок, куда ни взгляни. В нем многие тем и велики, Что низки, ничтожны они...
Слава есть приманка глупости, а благородство служит ей личиною.
Только жизнь, претерпевшая страдания и нужду, дает человеку возможность достигнуть венец славы.
Каждый венец славы есть вместе с тем терновый венец.
Слава человеческая кажется такой ничтожной, когда подумаешь, что лучшие из людей имели своих жестоких клеветников и что худшие нашли своих панегиристов.
Будем презирать славу и почет — низкие и презренные, которые люди заставляют нас приобретать плутовски гнусными средствами, ценой какой угодно низости; быть так чтимым — бесчестие. Научимся также быть не более жадными к славе, чем способны заслужить ее.
Можно принять за правило, что в каждом государстве жажда славы растет вместе со свободой подданных и уменьшается вместе с ней: слава никогда не уживается с рабством.
Моя истинная слава — не срок выигранных битв, а мой гражданский кодекс.
Никто так искренне не презирает славу, как те, которые не имеют на нее никакого права.
Истинная слава состоит в том, чтобы делать то, что достойно быть описанным, и писать то, что достойно быть прочитанным.
Певец любви, певец богов, Скажи мне, что такое слава? Могильный гул, хвалебный глас, Из рода в роды звук бегущий, Или под сенью дымной кущи Цыгана дикого рассказ?
Даже мудрецы избавляются от страсти к славе после всего другого.
Слава, не приносящая нам счастья, — пустая молва; слава, не приносящая счастья нашим подчиненным, — позор.
Слава и честь — близнецы, однако же в том роде, как Диоскуры, из коих Поллукс был бессмертен, а Кастор — смертен: слава есть сестра бессмертной чести.
Обыкновенно бывает даже так, что чем позже слава приходит, тем дольше ей суждено длиться, как и вообще все превосходное созревает медленно.
Печально опираться на славу других, ибо с падением этих устоев рушится все здание.
Статуи, воздвигаемые живым, сделаны из снега и тают в лучах правды.
Жизнь всех величайших людей выражалась больше в их стремлениях и усилиях, чем в осуществлении этих стремлений; а потому справедливо оценивать их можно по их стремлениям и чувствам, а не по тому, что им удалось совершить.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
Титулы и слава предков придают блеск имени, носимому с достоинством, но делают еще более презренным опозоренное имя.
Титулы не играют никакой роли для потомства. Имя человека, совершившего великие дела, внушает больше уважения, чем все эпитеты.
Самый глухой уголок земли приобретает блеск, славу, становясь полем битвы. Аустерлиц и Маренго — великие имена, хотя и маленькие деревушки.
Человек, стоящий на цыпочках, не может долго стоять. Человек, сам себя выставляющий, не может светить. Кто доволен самим собой, тот не может прославиться. Кто хвастается, тот не может иметь заслуги.
Тем, кто любит приводить известное изречение "Нет великого человека для своего лакея", можно ответить словами Дизраэли: слабости великих людей — утешение глупых.
О великом человеке судят только по его главным деяниям, а не по его ошибкам.
Лучше быть первым в Галлии, чем последним в Риме.
Свет считает всякую эксцентричность в великих делах гением, в малых — безумием.
Слава, которой суждено перейти потомству, подобна дубу,очень медленно растущему из своего семени; легкая эфемерная слава — это однолетнее, быстро всходящее растение, а слава ложная — скороспелая сорная трава, поспешно истребляемая.
Великие люди — те, которые понимают, что дух сильнее любой материальной силы.
Истинно великий человек — тот, кто никого не станет учить и ни у кого не станет учиться.
Истинно великого человека успех не портит.
Человек может сделать великим путь, которым идет, но путь не может сделать человека великим.
Не великие дела угодны Богу, а великая любовь, с какою они делаются. Нет ничего великого, когда мало любят, и нет ничего малого, когда любят много.
Величие — чувство собственного достоинства, основанное на особой возвышенности суждения.
Истинное величие состоит в том, чтобы сочетать в себе бренность человеческую с божественной безмятежностью.
Привилегия величия состоит в том, что оно способно осчастливить малыми дарами.
Известность — удовольствие быть знакомым тем, кто с тобой незнаком.
Каждый хочет быть лучше окружающего мира и считает себя лучше его. Тот, кто на самом деле лучше, лишь выражает этот мир лучше других.
Почести меняют нравы, но редко в лучшую сторону.
Обретая почести, мы утрачиваем свободу.
Почести редко бывают там, где слава; слава же — еще реже там, где почести.
Почет влечет за собой обязанности.
Живущему добродетельно невозможно быть всеми почитаемым.
Скромность истинно добрых людей выражается в забвении: они так поглощены тем, что сейчас делают, что упускают из виду то, что уже сделали.
Слава — тень добродетели.
Слава — это тень страсти, стоящей на свету.
Слава — это право любить безмерно.
Когда благодарность многих к одному отбрасывает всякий стыд, возникает слава.
Слава бежит от тех, кто ее ищет, и следует за теми, кто ею пренебрегает.
Слава последует за теми, кого она недостойна вести за собой.
Чтобы любить славу, нужно высоко ценить людей, нужно верить в них.
Доказательством совершенства является отсутствие претензии на то, чтобы быть совершенным.
Умеренность в великих людях ограничивает лишь их пороки.