Годы жизни: 1765 г. - 1824 г.
Французский лексикограф и философ. Составитель всеобщего словаря французского языка.
Цитаты автора
Найдено цитат автора: 291
В сердечных связях, равно как и во временах года, первые холода бывают самыми ощутимыми.
Сердце живет в настоящем, ум — в будущем: потому-то между ними так мало согласия.
Люди слабые, несправедливые, страстные смешивают силу с насилием.
Скептик похож на чудака, рассматривающего с фонарем, блистают ли звезды.
Скупец и мот, кажется, заключили договор (один — на долгий срок, другой — на короткий) со смертью, которая уничтожает или возобновляет эти договоры как и когда ей захочется.
Скупец крадет у своих потребностей ради обогащения своего воображения.
О славе можно сказать то же, что и о фортуне: желая получить от нее слишком много милостей, попадают к ней в немилость.
Обыкновенная душа убегает из здания своей славы, готового обрушиться; душа великая погребает себя под его развалинами.
Ум может придать слову ложный блеск, одно сердце его согревает.
Один только Бог может составить идеальный словарь.
Когда не могут воспарить мыслями, то прибегают к высокому слогу.
Кто говорит, тот сеет; кто слушает, тот собирает жатву.
Чем более спорят о предмете, тем более путаются: светоч истины меркнет, когда им сильно машут.
Статуи, воздвигаемые живым, сделаны из снега и тают в лучах правды.
Самые красивые, но пустые стихи походят на хрустальные вазы, наполненные чистой водой.
Стихотворство без поэзии — это букет цветов, поблекших и утративших аромат.
Каждое столетие расточает похвалы себе; но следующее затем столетие редко подтверждает их.
Страсти разнятся между собою только с виду, переменяя предметы; всегда и все они бывают жаждой счастья.
Отнимите у мира страсти, и он будет неподвижен; снимите с них узду, и он будет потрясен; подчините их правилам, и мир пойдет к славе, к счастью.
Самыми строгими бывают те, которые наиболее нуждаются в снисхождении.
Судебные места походят на колючие кустарники: овца находит в них убежище, но не может выйти из них, не оставив там часть своей шерсти.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
Народ, зараженный суеверием, неизлечим и становится добычею шарлатанов всякого рода.
Когда суеверие проникает в голову народов, оно оставляет там запас глупостей на многие столетия.
Счастье — это шар, за которым мы гоняемся, пока он катится и который мы толкаем ногой, когда он останавливается.
Мы все пьем из источника счастья дырявым сосудом; когда он доходит до наших уст, то бывает почти пуст.
Вернее достигнуть счастья, ожидая его у себя дома, нежели рыская.
Истинное счастье для нас — вещь отрицательная: она состоит в отсутствии бедствий.
Многообразное определение счастья показывает, что оно нам незнакомо.
Идеальное счастье обитает на вершине высокой горы; когда после долгих усилий взбираются на нее, то находят там или беспредельные небеса, или бури.
Подкуп, лесть, подлость, вероломство имеют тариф, хорошо известный деспотам.
Террор не придумал для уравнения общества никаких других средств, как только рубить головы, поднимающиеся над уровнем посредственности.
Тщеславие предпочитает клевету молчанию, но забвение душит его.
Между бесчисленными глупостями, какие заставляет нас делать тщеславие, самыми замечательными, хотя всего менее замечаемыми, бывают плохие книги.
Угодливость есть монета, которую самые небогатые могут уплачивать по своим счетам.
Чем более гоняются за удовольствием, тем менее можно избежать следующей за ним скуки.
Словно играя в жмурки, мы гоняемся за удовольствием, а когда, поймавши его, мы снимаем повязку с глаз, оно никогда не бывает тем, что мы думали.
Успех часто бывает единственной видимой разницей между гением и безумием.
Браться утешать того, кто хочет быть неутешным, — это лишать его единственного оставшегося у него утешения.
История фанатизма написана одними слезами и кровью; каждая страница написана ими и высушена на огне костров.
На какие бы мы ни стали ходули, без своих ног не обойдемся.
Тот, кто держит цепь, почти не свободнее того, кто ее носит.
Наша мнимая цивилизация часто бывает одним лишь утонченным варварством.
Честолюбие во все времена надевало на себя личину общественного блага или религии для того, чтобы морочить людей.
Во все времена и везде разные шарлатанства облагали податью невежество, страх и легковерие.
Энтузиазм и любовь — дети надежды, презрение и ненависть — дети разочарования.
Язык бывает самым верным оружием для основания долговременного владычества, и великие писатели бывают настоящими завоевателями.
Аккуратность — это вежливость по отношению к самому себе.
Сердце алчного — это океан, жаждущий дождя.
Благодарность — память сердца.
Благодетельствовать — значит испытывать нужду в том, кто нуждается в нашей помощи.
Вкус — не более как тонкость здравого смысла.
Дурак не видит того, что есть; глупец видит то, чего нет.
Гордость сердца — свойство скромных натур; гордость манер — свойство натур надменных.
Кокетство — это нравственное шулерство, это кража чужого чувства путем обманной игры страстей.
Молва — это слава без почести.
Дух властвования, доведенный до бессилия, начинает морализировать.
Мудрец не говорит того, что он сделает, но не сделает ничего такого, чего нельзя было бы сказать.
Мысли — это крылья души.
Наивность — это доверчивость неискушенного сердца.
Духовные наслаждения удлиняют жизнь настолько же, насколько чувственные ее укорачивают.
Быть слишком недовольным собою — слабость; быть слишком довольным — глупость.
Кто покупает то, в чем не нуждается, скоро будет нуждаться в том, чего не в состоянии купить.
Если мы не всегда властны исполнить наше обещание, то всегда в нашей воле не давать его.
Мудрец желает одобрения лишь для того, чтобы убедиться, что он поступил хорошо; глупец поступает хорошо лишь для того, чтобы заслужить одобрение.
Знание без опыта — зрячий на неизвестной ему дороге; опыт без знания — слепец на знакомом ему пути.
Отвага — это трусость храбреца.
Подлой душе свойственно усматривать самые низкие побуждения в самых благородных поступках.
Гораздо больше достоинства в том, чтобы уметь побеждать пороки, нежели в том, чтобы не иметь их.
Преданность — это добровольная привязанность к тому, что внушает доверие.
Привычка — это разум глупцов.
Притворство есть молчаливое признание своих недостатков.
Где все равны, там никто не свободен.
Самодовольство — это самоуверенность глупости.
Нужно иметь достаточно самолюбия для того, чтобы не слишком его выказывать.
Самоубийца одновременно и трус и храбрец: он боится времени, но не боится вечности.
Самая утомительная скука — это скука счастья.
Смех умного виден, а не слышен.
Гордость без смирения — тщеславие; смирение без гордости — униженность.
Талант — дар, над которым властвует человек; гений — дар, который властвует над человеком.
Терпение — спасение слабости; нетерпение — погибель силы.
Труд без удовольствия так же заставляет страдать человека, как и удовольствие без труда.
Погоня за удовольствием есть бегство от скуки.
Человек умный не может знать, что он будет думать, но он должен быть уверен в том, что он будет делать.
Усердие нужно только умным, но оно встречается в основном у дураков.
Секрет успеха в жизни состоит в том, чтобы быть готовым воспользоваться удобным случаем, когда он придет.
Учтивость — это благосклонность в мелочах и постоянное внимание к потребностям тех, с кем мы общаемся.
Чтобы стать циником, нужно быть умным; чтобы хватило ума не стать им, нужно быть мудрым.
Человек — животное с ограниченными возможностями и безграничными желаниями.
Шарлатан, будучи искуснее вора, достигает одинаковой с ним цели, не подвергаясь одинаковым опасностям.
Искренность — это ясность души; ясность — это искренность мысли.