Жизнь и смерть
Найдено цитат по теме: 278
Смерть, так же, как и рождение, тайна природы. Это одни и те же элементы, с одной стороны соединяющиеся, с другой разлагающиеся в одни и те же начала. В смерти нет ничего отталкивающего для разумного существа или для плана нашего строения.
Смерть утешает — увы! — и заставляет жить. Она — цель жизни и единственная надежда, которая, как эликсир, нас бодрит и опьяняет, придает нам мужество идти своим путем до самого вечера нашего существования.
Мысль о смерти более жестока, чем сама смерть.
Между человеческими чувствами нет ни одного столь слабого, которое, будучи сильно возбуждено, не победило бы страха смерти. Для презрения смерти вовсе не нужно ни храбрости, ни несчастий, ни мудрости; для этого бывает иногда достаточно скуки.
Философы всеми своими успокоениями относительно смерти сделали последнюю еще более страшной. Люди боятся смерти по той же причине, по которой дети боятся темноты, потому что они не знают, в чем тут дело.
Смерть страшнее, чем думают. Она омрачает свет, она один за другим задувает все светильники, так пестро и весело сверкающие вокруг нас; везде становится темно, но в сердце загорается свет, там делается светло, и многое, очень многое становится видно, очень многое, чего раньше нельзя было видеть.
В сущности все равно, за что умираешь; но если умираешь за что-нибудь любимое, то такая теплая, преданная смерть лучше, чем холодная, неверная жизнь.
Только трусы боятся смерти — геройской смерти. А обыкновенной смерти? Ее каждый боится, даже герой. Таков уж закон природы.
Мысль о смерти вводит нас в заблуждение, ибо она заставляет нас забывать жить.
Кто мог бы страшиться смерти и отказываться от нее? Виновный боится ее, несчастный призывает, храбрый бросает ей вызов и идет навстречу ей, мудрец, ожидающий ее, принимает ее без сожаления.
Человек может умереть благородной или подлой смертью, точно так же, как может прожить благородной или подлой жизнью.
Единственное утешение в смерти тех, кого мы любили, это — что мы не утешаемся и что нам не приходится видеть, как они во второй раз умирают в нашем сердце тою смертью, которая глубже первой и которая называется забвением.
Как мы можем знать, что такое смерть, когда мы не знаем еще, что такое жизнь?
Кто не боится смерти, тому не страшны угрозы.
Вспоминать о смерти — значит жить без мыслей о ней. О смерти нужно не вспоминать, а спокойно, радостно жить с сознанием ее постоянного приближения.
Слова и поступки умирающего имеют великую власть над людьми, и потому как ни важно хорошо жить, едва ли не важнее всего хорошо умереть. Дурная, непокорная смерть ослабляет влияние хорошей жизни; хорошая, покорная, твердая смерть искупляет дурную жизнь.
По человеческим понятиям смерть имеет одну и хорошую сторону: она — конец старости. Смерть, предупреждающая дряхлость, приходится более кстати, чем смерть, завершающая дряхлость.
Все в мире растет, цветет и возвращается к своему корню. Возвращение к своему корню означает успокоение, согласное с природой. Согласное с природой означает вечное; поэтому разрушение тела не заключает в себе никакой опасности.
Природа — чудовище, недостойное воспевания, зарождающее и вскармливающее для того, чтоб убить: если преждевременная смерть — несчастье, то почему обрекаешь ты на него невинные головы? Если же она — добро, то почему так тяжела разлука с жизнью и для умирающего, и для остающихся? Почему нет горя более неутешного?..
Самая несчастная или самая мучительная смерть — ничто в сравнении с хорошо проведенною жизнью, и велик только тот, кто достиг славного преимущества завещать своим потомкам такой урок и пример.
Когда же наконец расстанемся мы с мыслью, что смерть важнее жизни, а несчастье больше счастья? Кто сказал нам, что жизнь надо оценивать при помощи смерти, а смерть при помощи жизни?.. Нет ничего справедливее счастья.
Так как смерть представляется нам полным уничтожением, то ее неизбежность становится невыносимой вследствие условий, при которых она застигает нас. Она является в то время, когда человек не закончил своего нормального развития и когда он вполне обладает жизненным инстинктом.
Смерть должна быть такая же, как и жизнь; мы не становимся другими только потому, что умираем. Я всегда рисую себе смерть человека по его жизни.
Большое несчастье желать смерти, несравненно большее — бояться ее.
Смерть есть только один шаг в нашем непрерывном развитии. Таким же шагом было и наше рождение, с той лишь разницей, что рождение есть смерть для одной формы бытия, а смерть есть рождение в другую форму бытия. Смерть — это счастье для умирающего человека. Умирая, перестаешь быть смертным.
Представьте себе толпу людей в цепях. Все они приговорены к смерти, и каждый день одни из них умерщвляются на глазах у других. Остающиеся, видя этих умирающих и ожидающих своей очереди, знают свою собственную участь. Такова человеческая жизнь.
Никто не знает, что такое смерть и не есть ли она величайшее для человека добро. И однако все ее страшатся как бы в сознании, что она — величайшее зло.
Смерть следует за нами, кружит около нас, не покидая нас ни на одно мгновение; под ее знаменем ежедневно овладевает нами сон.
Тот лжет, кто утверждает, что не боится смерти. Всякий человек страшится умереть; это великий закон чувствующих существ, без которого все смертные существа вскоре подверглись бы уничтожению.
Если бы смерть была благом — боги не были бы бессмертны.
Как я выйду из жизни? Где? Через какую дверь? Когда это случится? Буду ли я терпеть тысячи страданий, которые заставят меня умереть в отчаянии? Я теряюсь в этих мыслях и нахожу смерть столь страшной, что больше ненавижу жизнь за то, что она ведет к смерти, чем за те шипы, которыми она усеяна.
Смерть — это единственное, что нам не удалось окончательно опошлить.
Есть время жить и время умирать... Хорошая смерть далеко лучше и предпочтительнее, чем дурная жизнь. Мудрый человек живет лишь до тех пор, пока его жизнь имеет большую цену, чем его смерть. Долгая жизнь не всегда есть лучшая жизнь.
Наша ошибка в том, что мы смотрим на смерть, как на будущее событие. Большая часть смерти уже наступила: то время, что за нами, — в ее владении.
Когда мы оставляем этот мир, когда нас кладут в землю, то князь занимает такой небольшой клочок ее, как и поденщик.
Плачьте о том, кто страждет, а не о том, кто уходит! Он удаляется, чтобы вкусить покой, мы же остаемся для страданий.
Нет смерти, а есть ряд перемен, которые я пережил уже и лучшие переживу еще.
Лучшее доказательство того, что страх смерти есть не страх смерти, а ложной жизни, есть то, что часто люди убивают себя от страха смерти.
В особенности беспокоит и мучит старость приближение смерти, которая в этом возрасте не может быть за горами. Жалок старик, который не сумел в течение столь долгой жизни научиться презирать смерть!
Когда явился ты на Божий свет, Ты плакал, но другие ликовали; Живи же так, чтоб уходя из мира, Другие плакали, а ты спокоен был.
Ни одна пылинка, ни один атом не уничтожается, между тем человек страшится, что смерть может уничтожить его.
Подобно тому, как человек не имеет никакого воспоминания о существовании своем до рождения, точно так же и после смерти у него не может оставаться никакого воспоминания о его настоящей жизни.
Никто не настолько стар, чтобы не быть в состоянии протянуть еще годик, никто не настолько молод, чтобы не умереть сегодня же.
Стары не столетние старики, стары те, которым завтра суждено умереть. Вот эта дама стара, как мир, если на углу улицы ее караулит смерть.
До погребенья никого нельзя считать счастливым.
Неправильно заключать, что судьба сделала счастливым человека, пока жизнь его не завершилась.
Жизнь длится лишь мгновение; сама по себе она — ничто; ценность ее зависит от того, что удалось сделать. Только добро, творимое человеком, остается, и благодаря ему жизнь чего-нибудь стоит.
Человек походит на скрипку. Только тогда, когда рвется последняя струна, он делается деревом.
Человек приходит в мир со сжатыми ладонями и как бы говорит: весь мир мой, а уходит из него с открытыми ладонями и как бы говорит: смотрите, ничего не беру с собой.
В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда страх смерти. Смерть поэтому некое поучение эгоизму, произносимое природою вещей.
Рождение — это та доля бессмертия и вечности, которая отпущена смертному существу.
Сознание нашего бессмертия — это голос живущего в нас Бога.
Вера в бессмертие означает, что человек, утрачивая свое телесное существование, не теряет своего существования в духе.
Идея бессмертия — это личное сознание мировой борьбы за существование.
Благоговение есть преклонение перед волей к жизни.
Рождение и смерть — вот два благороднейших выражения доблести.
Жизнь сама по себе — ни благо, ни зло: она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее.
Жизнь — это то, что люди больше всего стремятся сохранить и меньше всего берегут.
Жизнь не в том, чтобы жить, а в том, чтобы чувствовать, что живешь.
Жизнь как пьеса в театре: важно не то, сколько она длится, а то, насколько хорошо она сыграна.
Недорого стоит жизнь того, кому ничто не дороже жизни.
Человек лишь тогда по-настоящему дорожит жизнью, когда у него есть нечто дороже собственной жизни.
Жизнь человека похожа на коробку спичек. Обращаться с ней серьезно — смешно, обращаться несерьезно — опасно.
Жизнь — это борьба за бессмертие.
Менее мучительна сама смерть, чем ее ожидание.
Самоубийца одновременно и трус и храбрец: он боится времени, но не боится вечности.
Разочарованный и отчаявшийся самоубийца разочаровался и отчаялся не в смысле жизни, а как раз наоборот — в своей надежде на бессмысленность жизни.
Самоубийцы дискредитируют самоубийство — не наоборот.
Презрение к смерти — вот основа нравственной силы.
Смерть не есть зло. — Ты спросишь, что она такое? — Единственное, в чем весь род людской равноправен.
Смерть — это романтизированный принцип нашей жизни. Смерть — это жизнь после смерти. Жизнь усиливается посредством смерти.
Когда ты постигнешь все тайны жизни, то будешь стремиться к смерти, ибо смерть есть не что иное, как еще одна тайна жизни.
Если жизнь — благо, то благо и смерть, составляющая необходимое условие жизни.
Надо свести жизнь со смертью так, чтобы жизнь имела часть торжественности и непонятности смерти, а смерть — часть простоты и обыденности жизни.
Нельзя ради жизни терять смысл жизни.
Страх смерти в человеке есть сознание греха.
Страх смерти обратно пропорционален хорошей жизни.
Будем бояться смерти не в час опасности, а когда нам ничего не грозит: пусть человек до конца останется человеком.