Годы жизни: 1613 г. - 1680 г.
Французский писатель-моралист.
Цитаты автора
Найдено цитат автора: 306
Ошибки всегда извинительны, когда имеешь силу в них признаться.
Признаваясь в маленьких недостатках, мы тем самым стараемся убедить окружающих в том, что у нас нет крупных.
Слишком усердное порывание рассчитаться с долгом благодарности есть своего рода неблагодарность.
В речи и в глазах и выражении лица оратора должно быть столько же красноречия, сколько в его подборе слов.
У всякого чувства есть свойственные лишь ему одному жесты, интонация и мимика; впечатление от них, хорошее или дурное, приятное или неприятное, и служит причиной того, что люди располагают нас к себе или отталкивают.
Если мы умеем противостоять своим страстям, то обычно не потому, что мы сильны, а потому, что слабы эти страсти.
Слишком лютая ненависть ставит нас ниже тех, кого мы ненавидим.
Горячность, которая с годами все возрастает, уже граничит с безрассудством.
Всему, что нам посылает судьба, дает оценку наше расположение духа.
Достойно вести себя, когда судьба благоприятствует, труднее, чем когда она враждебна.
Истинно мягкими могут быть люди с твердым характером. У остальных же кажущаяся мягкость — это в действительности просто слабость.
Нет качества более редкого, чем истинная доброта: большинство людей, считающих себя добрыми, только снисходительны или слабы.
Зло, которое мы причиняем, навлекает на нас меньше ненависти и преследований, чем наши достоинства.
Самый прекрасный подарок, сделанный людям после мудрости, — это дружба.
Истинный друг есть величайшее из благ и вместе с тем то благо, а приобретении которого думают меньше всего.
Как ни редка настоящая любовь, настоящая дружба еще реже.
Настоящая дружба не знает зависти.
Возобновленная дружба требует больше забот и внимания, чем дружба, никогда не прерывавшаяся.
Люди обычно называют дружбой совместное времяпровождение, взаимную помощь в делах, обмен услугами, — одним словом, такие отношения, где себялюбие надеется что-нибудь выгодать.
Когда ваши друзья обманут вас, отвечайте равнодушием на проявления их дружбы, но будьте чувствительны к их несчастьям.
Нам мало добиться успеха. Надо еще, чтобы наши друзья потерпели крах.
Примирение с врагами говорит лишь об усталости от борьбы, о боязни поражения и о желании занять более выгодную позицию.
Непреклонная строгость поведения противна женской натуре.
Ум у большинства женщин служит не только для укрепления их благоразумия, сколько для оправдания их безрассудств.
Женщины скорее могут преодолеть свою страсть, чем свое кокетство.
Большинство женщин сдается не потому, что сильна их страсть, а потому, что велика их слабость. Вот почему обычно имеют такой успех предприимчивые мужчины, хотя они отнюдь не самые привлекательные.
Трудно дать определение любви; о ней можно лишь сказать, что для души — это жажда властвовать, для ума — внутреннее сродство, а для тела — скрытое и утонченное желание обладать... тем, что любишь.
Любовь, подобно огню, не знает покоя: она перестает жить, как только перестает надеяться или бояться.
Бывают люди, которые сами по себе не любили бы, если бы не слышали постоянно разговоров о любви.
Увлекаясь в первый раз, женщины любят любовника; в следующих увлечениях они любят любовь.
На свете немало таких женщин, у которых в жизни не было ни одной любовной связи, но очень мало таких, у которых была только одна.
Влюбленная женщина скорее простит большую нескромность, нежели маленькую неверность.
В дружбе и в любви мы зачастую бываем счастливы тем, чего не ведаем, нежели тем, что знаем.
Чем сильнее мы любим женщину, тем больше склонны ее ненавидеть.
Мы не может вторично полюбить тех, кого однажды действительно разлюбили.
От любви лекарств много, но верного средства нет ни одного.
Твердость характера заставляет людей сопротивляться любви, но в то же время она сообщает этому чувству пылкость и длительность; люди слабые, напротив, легко поддаются страстям, но никогда не бывают полны ими по-настоящему.
Никакое притворство не поможет долго скрывать любовь, когда она есть, или изображать — когда ее нет.
Есть люди, столь поглощенные собой, что, влюбившись, они ухитряются больше думать о собственной любви, чем о предмете своей страсти.
Постоянство в любви — это вечное непостоянство, побуждающее нас увлекаться по очереди всеми качествами любимого человека, отдавая предпочтение то одному из них, то другому; таким образом, постоянство оказывается непостоянством, но ограниченным, то есть сосредоточенным на одном предмете.
Люди, которых мы любим, почти всегда более властны над нашей душой,нежели мы сами.
Нет таких людей, которые, перестав любить, не начали бы стыдиться прошедшей любви.
Когда человек любит, он часто сомневается в том, во что больше всего верит.
В ревности — одна доля любви и девяносто девять долей самолюбия.
Ревнивая жена даже приятна мужу: он хотя бы все время слышит разговоры о предмете своей любви.
У ревности, как и других страстей, есть свои причуды: люди стараются скрыть, что они ревнуют сейчас, но хвалятся тем, что ревновали когда-то и способны ревновать и впредь.
Недоступность женщин это — один из их нарядов и уборов для увеличения своей красоты.
В любовных приключениях есть все, что угодно, кроме любви.
Мало на свете честных женщин, которым не надоело бы это ремесло.
Большинство честных женщин — это закрытые клады, которые целы только потому, что их никто еще не искал.
Труднее сохранить верность в любви счастливой, чем в любви несчастной.
Верность, которую удается сохранить только ценой больших усилий, ничуть не лучше измены.
Порою легче стерпеть обман того, кого любишь, чем услышать от него всю правду.
Как раз те люди, которые во что бы то ни стало хотят всегда быть правдивыми, чаще всего бывают неправы.
Не следует обижаться на людей, утаивших от нас правду: мы и сами постоянно утаиваем ее от себя.
Мы выиграли бы в глазах людей, если бы являлись им такими, какими мы всегда были и есть, а не прикидывались такими, какими никогда не были и не будем.
Как бы мало мы ни доверяли нашим собеседникам, нам все же кажется, что с нами они искреннее, чем с кем бы то ни было.
Только стечение обстоятельств открывает нашу сущность окружающим и, главное, нам самим.
Люди мелкого ума чувствительны к мелким обидам; люди большого ума все замечают и ни на что не обижаются.
Люди недалекие обычно осуждают все, что выходит за пределы их кругозора.
Серьезность — это поза, принимаемая телом, чтобы скрыть недостатки ума.
Привычка постоянно хитрить — признак ограниченности ума, и почти всегда случается, что прибегающий к хитрости, чтобы прикрыть себя в одном месте, открывается в другом.
Показная простота — это утонченное лицемерие.
Истинно благородные люди никогда ничем не кичатся.
Не доброта, а гордость побуждает нас читать наставления людям, совершившим проступки; мы укоряем их не столько для того, чтобы исправить, сколько для того, чтобы убедить в нашей собственной непогрешимости.
Величавость — это непостижимое свойство тела, изобретенное для того, чтобы скрыть недостаток ума.
Люди слабохарактерные не способны быть прямодушными.
Чрезмерная поспешность в расплате за оказанную услугу есть своего рода неблагодарность.
Наша искренность в немалой доле вызвана желанием поговорить о себе и выставить недостатки в благопристойном свете.
Пышность погребальных обрядов не столько увековечивает достоинства мертвых, сколько ублажает тщеславие живых.
Посредственность обыкновенно осуждает все, что выше его понимания.
Раскаяние — это не столько сожаление о причиненном зле, сколько страх за его последствия.
Смирение нередко оказывается притворной покорностью, цель которой — покорить себе других; это уловка гордости, принижающей себя, чтобы возвыситься, и, хотя у гордости множество личин, она лучше всего маскируется и скорее всего вводит в обман, когда прячется под видом смирения.
Кто никогда не совершал безрассудств, тот не так мудр, как ему кажется.
Многие презирают жизненные блага, но почти никто не способен ими поделиться.
Благодарность подобна добросовестности купцов: мы расплачиваемся не потому, что считаем справедливым не остаться в долгу, а чтобы легче найти потом людей, которые могут нам одолжить.
Благодарность большинства людей — не более, как скрытое ожидание еще больших благодеяний.
Благоприличие — наименее важный долг, а соблюдается строже всех других.
То, что мы принимаем за благородство, нередко оказывается переряженным честолюбием, которое, презирая мелкие выгоды, прямо идет к крупным.
Люди мнимо благородные скрывают свои недостатки и от других и от себя, а люди истинно благородные прекрасно их осознают и открыто о них заявляют.
Есть довольно много людей, презирающих богатство, но лишь немногие из них смогут расстаться с ним.
Великодушие всем пренебрегает, чтобы всем завладеть.
Великодушие — это благородное усилие гордости, с помощью которого человек овладевает собой, тем самым овладевая и окружающим.
Мы легко забываем свою вину, если она известна только нам одним.
Вкусы меняются столь же часто, сколь редко меняются склонности.
Порядочный человек может быть влюблен, как безумный, но не как дурак.
Влюбленные потому только не скучают друг с другом, что всегда говорят только о себе.
Наши враги в суждениях о нас гораздо ближе к истине, чем мы сами.
Глупец не может быть добрым: для этого у него слишком мало мозгов.
Глупость сопровождает нас всю жизнь. Если кто и кажется разумным, то только потому, что его глупость строго соразмерна с его возрастом и положением.
Как часто люди пользуются своим умом для совершения глупостей!
Бывают случаи в жизни, выпутаться из которых может помочь только глупость.
Гордость часто побуждает нас к зависти, и та же самая гордость нередко помогает нам ее умерить.
Великие дела, которыми люди хвастаются, редко бывают следствием глубокомысленных планов; все решает простой случай.
Тщеславие, стыд, а главное, темперамент — вот что обычно лежит в основе мужской доблести и женской добродетели.
Нам приятнее видеть тех, которым мы делаем добро, нежели тех, которые нам его делают.
То, что люди называют обыкновенно дружбой, в сущности — только союз, цель которого обоюдное сохранение выгод и обмен добрых услуг; самая бескорыстная дружба — ничто иное, как сделка, при которой наше самолюбие всегда рассчитывает что-нибудь выиграть.
Несравненно легче подавить первое желание, чем удовлетворить все последующие.
Заблуждение скупых состоит в том, что они считают золото и серебро благими, тогда как это только средства для приобретения благ.
Люди не прочь тщеславиться самыми нелепыми страстями; зависть же есть такая низкая и трусливая страсть, что в ней признаться не смеет никто.