Гуманизм и мизантропия
Найдено цитат по теме: 162
Мнение о человеке, как и почти о каждом существе, зависит от того, с какого расстояния на него смотреть.
Чтобы постичь человека до конца, нужно преодолеть ту неприязнь, которую он в нас вызывает: нельзя стать искусным анатомом, пока не научишься взирать без гадливости на человеческое тело и его органы.
Моральное равнодушие — болезнь слишком образованных людей.
Кто пожил, да не сделался снисходительным к другим, тот сам заслуживает снисхождения.
Уметь переносить несовершенство других есть признак высшего достоинства.
Описывать слабости, заблуждения и страсти человеческие не есть безнравственность, так как анатомия не есть убийство.
Человек пришел на землю последним: он родился лишь вчера. Нельзя поэтому требовать, чтобы он был слишком благоразумен.
Братство — одна из лучших выдумок общественного лицемерия.
Буржуазия именно такова, какой я ее рисую в своих романах: если в моих сочинениях много грязи, так это потому, что ее и в жизни столько же.
Если гордость от презрения к другим поднимется до презрения к самой себе, она станет философией.
Какая разница между демоном и человеком? Мефистофель у Гете говорит: "Я часть той части целого, которая хочет зла, а творит добро". Увы! Человек мог бы сказать о себе совершенно обратное.
Огромная разница, которую мы замечаем между дикарями и нами, состоит лишь в том, что мы несколько менее невежественны.
Мы добродушны, как сами же говорим про себя. Но когда присмотришься к русскому добродушию, видишь его очень похожим на азиатское безразличие.
Величие мира всегда находится в соответствии с величием духа, смотрящего на него. Добрый находит здесь, на Земле, свой рай, злой здесь уже имеет свой ад.
Не так опасно делать зло большинству людей, как делать им слишком много добра.
Чудовищное соединение представляют собою наша охота и наклонность издеваться, порицать и презирать других, и рядом с нею гнев на тех, кто над нами издевается, нас порицает и презирает.
У людей истинно добродетельных иронии нет; также нет ее и у людей, живущих в эпохи живые. Ирония или от холода души (Вольтер), или от ненависти к миру и людям (Байрон).
Нет ничего легче, чем любить тех, кого любишь; но надо немного любить и тех, кого не любишь.
Считайте всех людей честными людьми, но живите с ними, как если б они были мошенниками.
Кто действительно хорошо знает людей, тот ни на кого не будет окончательно полагаться, но и ни от кого не станет отказываться.
Наиболее тонкий наблюдатель и наиболее глубокий мыслитель — самые снисходительные судьи; лишь одинокий мизантроп, терзаемый воображаемыми страданиями, склонен обесценивать хорошие особенности человека и преувеличивать дурные.
Мизантропия — это ничто иное, как диссонанс, необходимый для общей гармонии. Мизантроп — это человек, и, стало быть, гуманист в какой-то мере должен быть мизантропом. Но это мизантроп по науке, он умеет дозировать свою ненависть, он для того сначала и ненавидит человека, чтобы потом легче было его возлюбить.
Понять мир и полюбить его — две задачи, которые нелегко примирить между собой.
Кто видит лишь недостатки, не видя их причин, тот видит лишь наполовину; если же он видит их причины, то гнев его может порой обратиться в самое нежное сострадание.
Все, что одни могли сказать для доказательства человеческого величия, для других послужило только аргументом для доказательства человеческого ничтожества.
Человек, которому никто не нравится, гораздо несчастнее того, который сам никому не нравится.
Попробуйте перестать осуждать людей, и вы испытываете чувство, подобное тому, которое испытывает пьяница, оставивший вино, или курильщик — табак: особенно приятное ощущение чистоты.
Громить пороки и щадить порочных, — это все равно, что обсуждать карты и прощать картежную игру.
Непостижимое противоречие! Презирают, приносят в жертву этот бедный человеческий род, а делают все для того, чтобы заслужить его удивление.
Тот, кто отказывается простить другому, как бы разрушает мост, по которому сам должен будет пройти, ибо каждый человек нуждается в прощении.
Высшее счастье в жизни — это уверенность в том, что вас любят; любят ради вас самих, вернее сказать — любят вопреки вам.
Мудрец не делает различия между телом государя и телом раба... Важно то, что даже в гнусном теле мудрец найдет добродетель, которую надо почитать и уважать.
Чаша жизни прекрасна! Какая глупость негодовать на нее только потому, что видишь ее дно.
Если я ненавижу — я отнимаю у себя нечто; если я люблю — я обогащаю себя тем, что я люблю... Человеконенавистничество — медленное самоубийство, себялюбие — величайшая нищета живого создания.
Человечность — точно поток чистой и благодатной воды: оплодотворяет низины, но держится на известном уровне, оставляя сухими бесплодные скалы, вредящие полям своей тенью или грозящие обвалами.
Стоит ли удивляться тому, что люди уверены, будто животные созданы для них, если они то же думают и относительно подобных себе и если судьба приучает могущественных думать, что на земле только они и существуют.
Бесчеловечно благословлять там, где тебя проклинают.
Ближний — тот, кто нуждается в нашей помощи.
"Наш ближний — это не наш сосед, а сосед нашего соседа" — так считает каждый обыватель.
Не люби ближнего, как самого себя. Это — наглость, если ты доволен собой, и оскорбление, если ты собой недоволен.
С грехом ссорься, с грешником мирись. Ненавидь дурное в человеке, а человека люби.
Под гуманностью понимается подлинно доброе отношение человека к своему ближнему. В этом слове нашло свое выражение наше стремление быть добрыми не только потому, что это предписывается моральной заповедью, но и потому, что такое поведение соответствует нашей сущности.
Образ мыслей, направленный на соединение благополучия с добродетелью, есть гуманность.
Гуманность в человеке есть результат воспоминания о страданиях, которые ему знакомы либо по собственному опыту, либо по опыту других людей.
Страдание при виде непризнанного человеческого достоинства, оскорбленного с умыслом и еще больше без умысла, — это то, что называют гуманностью.
Признаком гуманности часто служит то, чтобы не судить другого и отказаться думать о нем.
Мы не любим людей не потому, что они злы, но мы считаем их злыми, потому что не любим их.
Человек тогда станет лучше, когда вы покажете ему, каков он есть.
Мизантропия — это презрение к человеку, вытекающее из пессимистического взгляда на жизнь.
Обладающий высшим человеколюбием действует, осуществляя недеяние: обучая, не прибегает к словам, создавая, не обладает созданным, достигая успеха, не гордится.
Не доверяйте тому, кто все находит хорошим, кто все находит дурным, но особенно тому, кто равнодушно относится ко всему.
Нетерпим тот, кто без раздражения не может воспринимать недостатки других.
Одобрение, с которым отзываются об иных людях за их бескорыстие и честность, звучит не столько похвалою им, сколько поношением всему роду человеческому.
Лишь тот, кто готов прийти людям на помощь, имеет право их осуждать.
Подверженный какому-нибудь пороку будет порицать других.
Пошлость возникает из потребности видеть зло в людях, принимая их слабость в добре за силу в зле и наслаждаясь всеобщим опорочением.
В снисходительности нет и следа человеконенавистничества, но именно потому слишком много презрения к людям.
Если бы мы знали других, как знаем себя, тогда даже самые предосудительные поступки показались бы нам достойными снисхождения.
Величайшая твердость и есть величайшее милосердие.
Терпимость не есть равнодушие к добру и злу; терпимость есть добродетель свободолюбия и человеколюбия, бережное отношение к человеческим душам, к их жизненному пути, всегда сложному и мучительному.
Циник делит все поступки людей на две категории: явно низменные и низменные тайно.
Человечность — это способность участвовать в судьбе других людей.