История
Найдено цитат по теме: 50
В истории все импровизация, все воля, все ex tempore (немедленно, без подготовки — лат.), вперед ни пределов, ни маршрутов нет, есть условия, святое беспокойство, огонь жизни и вечный вызов бойцам пробовать силы, идти вдаль, куда хотят, куда только есть дорога, — а где ее нет, там ее сперва проложит гений.
Не во власти человека изменить или отменить действие социальных законов. Но в его власти совершать или не совершать те или иные поступки, т.е. влиять на формы проявления (реализации) этих законов. И с этой точки зрения эволюция человеческого общества есть в такой же мере продукт доброй воли людей, в какой она есть продукт принудительных социальных законов. Человек не есть мертвая частичка мертвой природы. Человек есть субъект истории, творец истории. Когда люди говорят, что не в их власти что-то изменить в обществе и направить общественное развитие в желаемом направлении, они правы лишь отчасти. И потому эта ссылка на неподвластность им исторического процесса с моральной точки зрения есть оправдание их пассивности, трусости или даже дурных намерении и желаний.
Трагедия большой истории состоит не в том, что какие-то плохие, корыстные и глупые люди толкают человечество в нежелательном направлении, а в том, что человечество вынуждается двигаться в этом направлении вопреки воле и желаниям хороших, бескорыстных и умных людей.
Если вы хотите увидеть картину будущего — представьте себе сапог, наступающий на человеческое лицо.
Хорошему миру нужны бесстрашный взгляд и свободный разум. Ему нужна надежда на будущее, а не бесконечные оглядки на прошлое, которое уже умерло и, мы уверены, будет далеко превзойдено тем будущим, которое может быть создано нашим разумом.
Дорого заплатило человечество за то, чтобы несколько мыслителей в своем кабинете могли говорить о его прогрессе... Если бы счесть образованное меньшинство нашего времени, число жизней, погибших в минувшем в борьбе за его существование, и оценить работу ряда поколений, трудившихся только для поддержания своей жизни и для развития других, и если бы вычислить, сколько потерянных человеческих жизней и какая ценность труда приходится на каждую личность, ныне живущую несколько человеческою жизнью, — если бы все это сделать, то, вероятно, иные наши современники ужаснулись бы при мысли, какой капитал крови и труда израсходован на их развитие. К успокоению их чуткой совести служит то обстоятельство, что подобный расчет невозможен.
В карете прошлого далеко не уедешь.
Пустая бочка Диогена имеет также свой вес в истории человеческой.
Бывает, скажут о чем-то: смотри, это новость! А уже было оно в веках, что прошли до нас.
У людей же неразумных и беспамятных все случившееся с ними уплывает вместе с течением времени, и, ничего не удержав ничего не накопив, вечно лишенные благ, но полные надежд, они смотрят в будущее, не замечая настоящего.
В этом мире благополучие настоящего и стремление к лучшему будущему противоречат друг другу.
Как бы ни кичились люди величием своих деяний, последние часто бывают следствием не великих замыслов, а простой случайности.
Сфера истории выше сферы морали.
Нельзя не смеяться над ослеплением тех, которые думают, что их эфемерная власть заставит замолчать голос грядущих веков.
Если Спарта и Рим погибли, то какое государство может надеяться существовать вечно?
Чтобы писать историю достойным образом, надо забыть о своей вере, своем отечестве, своей партии.
История представляет одни только бесконечные превратности: народы, которые попеременно то побеждают, то бывают побеждаемы, то притесняют, то бывают притесняемы, то грабят, то бывают ограблены.
История есть совокупность преступлений, безумств и несчастий, среди которых замечаются некоторые добродетели, некоторые счастливые времена, подобно тому, как среди дикой пустыни там и сям обнаруживаются человеческие поселения.
История учит лишь тому, что она никогда ничему не научила народы.
История — это роман событий, роман — это история чувств.
История — нечто большее, чем перечень преступлений, безумств и несчастий человечества.
История большей частью представляет собою зрелище постыдное для человечества.
Просматривая историю, мы невольно поражаемся незначительному количеству идей рядом с богатым разнообразием фактов. Одной какой-нибудь идеей живет целое столетие.
История человечества есть непрерывная борьба между идеями и интересами; на мгновение побеждают последние, надолго же — первые.
Жизнь героев обогатила историю, а история разукрасила деяния героев; таким образом я не знаю, кто кому более обязан: те ли, которые писали историю, тем, которые доставили им столь благодарный материал, или эти великие люди своим историкам.
Все люди участвуют в созидании истории, стало быть, каждый из нас, хотя бы в самой ничтожной доле, обязан содействовать ее красоте и не давать ей быть слишком безобразной.
Попасть в историю! Ужаснее этого ничего не может быть, как бы эта история ни кончилась. Частная известность уже есть острый нож для общества. Вы заставили о себе говорить два дня — страдайте же двадцать лет за это.
Подвергаться смерти для того, чтобы жить в истории, — это заплатить жизнью за каплю чернил.
Историю противопоставляют легенде. Я неоднократно констатировал, что та и другая одинаково лживы.
История — это роман, в который верят, роман же — история, в которую не верят.
История почти всегда приписывает отдельным личностям, а также правительствам больше комбинаций, чем у них на самом деле было.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя, как орудием для достижения своих целей.
То, что люди не учатся на ошибках истории, — самый главный урок истории.
История народов есть шкала человеческих бедствий, деления которой обозначаются революциями.
История культуры государства составляет на самом деле историю человеческого ума, описание же битв и осад есть только история человеческого безумия.
Одна минута решает исход битвы, один час — успех кампании, один день — судьбы империи.
Дело не в том, что мир стал гораздо хуже, а в том, что освещение событий стало гораздо лучше.
Если ни одно прекрасное творение не осталось незамеченным, то, с другой стороны, не было такого постыдства, которое не заслуживало бы рукоплесканий, ни такого глупца, который не был бы объявлен великим человеком. Потомство иногда меняет оценку...
Потомство — это воображаемый кумир, которому фанатичные обожатели славы приносят в жертву настоящие поколения.
Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, не умело убрать своих последствий.
Исторические романы родились от истины, изнасилованной ложью.
Исторический роман есть плод соблазнительного прелюбодеяния истории с воображением.
Причина великих событий часто бывает очень мала, как и источники великих рек.
Современники расточают похвалы, потомки вершат правосудие.
Каждое столетие расточает похвалы себе; но следующее затем столетие редко подтверждает их.
Самый глухой уголок земли приобретает блеск, славу, становясь полем битвы. Аустерлиц и Маренго — великие имена, хотя и маленькие деревушки.
Плохо было бы, если бы историю писали только "хорошие" люди, вечные фарисеи! Великих людей прошлого они закрашивают до тех пор, пока те не станут похожими на "хороших" людей!
Но что подумает в будущем лучшее человечество о той так называемой утонченной цивилизации, которой мы так гордимся? А почти то же, что мы думаем о древнемексиканском народе и его каннибализме, народе одновременно воинственном, набожном и животном.
Каждый человек — это мир, который с ним рождается и с ним умирает; под каждой могильной плитой лежит всемирная история.
Вся история человечества — история гибели мучеников и героев, и каждая эпоха — расцвет торжествующей пошлости. Лучшие люди, те, которым молится человечество, гибнут и гибнут, а по их трупам идет многоголовое человеческое стадо.